В двадцать четыре меня одолела астма,
я, если честно, был предрасположен с детства,
не слушал, конечно, когда мне говорили, насколько это опасно,
а просто воспринимал свою болезнь как наследство
прошлой жизни, иначе говоря – разновидность кармы,
но, несмотря на это, глотал бромгексин безвольно,
пилюли проваливались в горло – обычно попарно,
то есть вдвоем, а вдвоем ни хера не страшно и почти ничего не больно.
Такие простые истины открываются в утреннем приступе астмы
о том, что вдвоем – это тоже предрасположенность с детства,
и значит, карму выдумали индусы совершенно напрасно:
все и без них будет заебись, если быть окончательно честным.
Что-нибудь о тюрьме и разлуке,
Со слезою и пеной у рта.
Кострома ли, Великие Луки -
Но в застолье в чести Воркута.
Это песни о том, как по справке
Сын седым воротился домой.
Пил у Нинки и плакал у Клавки -
Ах ты, Господи Боже ты мой!
Наша станция, как на ладони.
Шепелявит свое водосток.
О разлуке поют на перроне.
Хулиганов везут на восток.
День-деньской колесят по отчизне
Люди, хлеб, стратегический груз.
Что-нибудь о загубленной жизни -
У меня невзыскательный вкус.
Выйди осенью в чистое поле,
Ветром родины лоб остуди.
Жаркой розой глоток алкоголя
Разворачивается в груди.
Кружит ночь из семейства вороньих.
Расстояния свищут в кулак.
Для отечества нет посторонних,
Нет, и все тут - и дышится так,
Будто пасмурным утром проснулся -
Загремели, баланду внесли, -
От дурацких надежд отмахнулся,
И в исподнем ведут, а вдали -
Пруд, покрытый гусиною кожей,
Семафор через силу горит,
Сеет дождь, и небритый прохожий
Сам с собой на ходу говорит.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.