задача по алгебре – идти, не касаясь края
найти расстояние между двумя троеточиями, глупый повод.
кажется, что все пошло наперекосяк, я курю косяк и играю
в Безлимитный Техасский Холод.
и чем дальше в жизнь, тем больше разочарования,
короче календари, на фразе «куда же ты?»
начинаются титры, и ты понимаешь, что ищешь уже не призвания
а просто возможность утолить жажду,
пока математики учатся размножаться делением,
географы – контурными картами, дворники – мусором.
желание вырваться из замкнутого круга упирается в квадрат лени
и пауки ревности вьют семейные узы.
в современном мире проще стать эстетом, или патологоанатомом.
по крайней мере, не приходится рисковать здоровьем.
ты прощаешь врагов, притворяешься мирным атомом,
и масти сгущаются в длинные строфы.
а потом все продолжится, как ты сама рассказывала
я научусь оставлять женщин, стану зрелым.
буду позволять себе выходки, но уже не под градусом
а в основном – на трезвую.
вообще будущее утопично, как, к примеру, утопленник
ведущий спортивный образ смерти.
в стыду одиночества – жизнь проходит под знаком опыта
от первой зарплаты и до последней сметы...
Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою
любовницу – из чистой показухи.
Он произнес: «Теперь она в Раю».
Тогда о нем курсировали слухи,
что сам он находился на краю
безумия. Вранье! Я восстаю.
Он был позер и даже для старухи -
мамаши – я был вхож в его семью -
не делал исключения.
Она
скитается теперь по адвокатам,
в худом пальто, в платке из полотна.
А те за дверью проклинают матом
ее акцент и что она бедна.
Несчастная, она его одна
на свете не считает виноватым.
Она бредет к троллейбусу. Со дна
сознания всплывает мальчик, ласки
стыдившийся, любивший молоко,
болевший, перечитывавший сказки...
И все, помимо этого, мелко!
Сойти б сейчас... Но ехать далеко.
Троллейбус полн. Смеющиеся маски.
Грузин кричит над ухом «Сулико».
И только смерть одна ее спасет
от горя, нищеты и остального.
Настанет май, май тыща девятьсот
сего от Р. Х., шестьдесят седьмого.
Фигура в белом «рак» произнесет.
Она ее за ангела, с высот
сошедшего, сочтет или земного.
И отлетит от пересохших сот
пчела, ее столь жалившая.
Дни
пойдут, как бы не ведая о раке.
Взирая на больничные огни,
мы как-то и не думаем о мраке.
Естественная смерть ее сродни
окажется насильственной: они -
дни – движутся. И сын ее в бараке
считает их, Господь его храни.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
