задача по алгебре – идти, не касаясь края
найти расстояние между двумя троеточиями, глупый повод.
кажется, что все пошло наперекосяк, я курю косяк и играю
в Безлимитный Техасский Холод.
и чем дальше в жизнь, тем больше разочарования,
короче календари, на фразе «куда же ты?»
начинаются титры, и ты понимаешь, что ищешь уже не призвания
а просто возможность утолить жажду,
пока математики учатся размножаться делением,
географы – контурными картами, дворники – мусором.
желание вырваться из замкнутого круга упирается в квадрат лени
и пауки ревности вьют семейные узы.
в современном мире проще стать эстетом, или патологоанатомом.
по крайней мере, не приходится рисковать здоровьем.
ты прощаешь врагов, притворяешься мирным атомом,
и масти сгущаются в длинные строфы.
а потом все продолжится, как ты сама рассказывала
я научусь оставлять женщин, стану зрелым.
буду позволять себе выходки, но уже не под градусом
а в основном – на трезвую.
вообще будущее утопично, как, к примеру, утопленник
ведущий спортивный образ смерти.
в стыду одиночества – жизнь проходит под знаком опыта
от первой зарплаты и до последней сметы...
Т. Зимина, прелестное дитя.
Мать – инженер, а батюшка – учетчик.
Я, впрочем, их не видел никогда.
Была невпечатлительна. Хотя
на ней женился пограничный летчик.
Но это было после. А беда
с ней раньше приключилась. У нее
был родственник. Какой-то из райкома.
С машиною. А предки жили врозь.
У них там было, видимо, свое.
Машина – это было незнакомо.
Ну, с этого там все и началось.
Она переживала. Но потом
дела пошли как будто на поправку.
Вдали маячил сумрачный грузин.
Но вдруг он угодил в казенный дом.
Она же – отдала себя прилавку
в большой галантерейный магазин.
Белье, одеколоны, полотно
– ей нравилась вся эта атмосфера,
секреты и поклонники подруг.
Прохожие таращатся в окно.
Вдали – Дом Офицеров. Офицеры,
как птицы, с массой пуговиц, вокруг.
Тот летчик, возвратившись из небес,
приветствовал ее за миловидность.
Он сделал из шампанского салют.
Замужество. Однако в ВВС
ужасно уважается невинность,
возводится в какой-то абсолют.
И этот род схоластики виной
тому, что она чуть не утопилась.
Нашла уж мост, но грянула зима.
Канал покрылся коркой ледяной.
И вновь она к прилавку торопилась.
Ресницы опушила бахрома.
На пепельные волосы струит
сияние неоновая люстра.
Весна – и у распахнутых дверей
поток из покупателей бурлит.
Она стоит и в сумрачное русло
глядит из-за белья, как Лорелей.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
