Тьма, луну не доев, оставляет мне корочку месяца.
Я никак не пойму, объясни, отчего люди бесятся.
Всё гоняются за миражами, расходятся, сходятся,
и, себя не умея догнать, ещё больше заводятся.
Чтобы выпить любовь я не стал бы ждать понедельника,
но, увы, на ладонях прописана мне роль отшельника.
Я на небо смотрю, я играю по звёздам аккордами,
моего бытия побережье изрезано фьордами.
Отчего как круги по воде мои силы теряются?
А в душе листопад золотой, здравствуй, осень-красавица.
Тридцать девять полярных ночей я ждал встречи с единственной,
не успел, опоздал, переполнен ковчег, отплывает Ной.
Стынут пальцы,
время-пяльцы,
дни считаю -
вышиваю,
жизнь узором
ясным взором
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
