Намокну я под душем ваших слёз,
Испачкаюсь в коралловой помаде.
Опять подстерегли меня в засаде,
Запутав в паутине сладких грёз.
Коварно обольстили в этот раз
Обманом чуть прикрытым и кокетством.
В который раз...Найти бы это средство,
Которое нейтрализует вас.
Ваш томный вид, изгиб капризных губ -
Знакомо всё, но я бессилен снова.
Отравлен ядом ласкового слова...
Ну почему я с вами был не груб?!
От слёз спасёт любимый старый зонт,
Помаду вытру шелковым платочком.
Я ухожу, поставив жирно точку.
Мне опостылел ваш любовный фронт!
Всё, для меня вы больше не кумир!
В последний раз бросаю взгляд скользящий.
Но взмах ресниц...но голос чуть дрожащий -
И я сражён. Я - жалкий дезертир...
Еще скрежещет старый мир,
И мать еще о сыне плачет,
И обносившийся жуир
Еще последний смокинг прячет,
А уж над сетью невских вод,
Где тишь – ни шелеста, ни стука –
Всесветным заревом встает
Всепомрачающая скука.
Кривит зевотою уста
Трибуна, мечущего громы,
В извивах зыбкого хвоста
Струится сплетнею знакомой,
Пестрит мазками за окном,
Где мир, и Врангель, и Антанта,
И стынет масляным пятном
На бледном лике спекулянта.
Сегодня то же, что вчера,
И Невский тот же, что Ямская,
И на коне, взамен Петра,
Сидит чудовище, зевая.
А если поступью ночной
Идет прохожий торопливо,
В ограде Спаса на Сенной
Увидит он осьмое диво:
Там, к самой паперти оттерт
Волной космического духа,
Простонародный русский черт
Скулит, почесывая ухо.
1920
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
