Тропикантный гибискус, губы – посуше Гоби…
Попугай-голодранец хохочет, долбясь о клетку.
Амазонку из крана глодает обрюзглый хоббит,
хоботистыми лапками-вафельные-салфетки-
мириады-морщинок тычась в коленки стенок.
Кран надрывно фырчит: «не насилуй-мя-умоляю».
Безсобачная дама, лёжа в постели (стерва),
то налево косит, то напра-вовкулакой лает.
Мандаринные корки по-мушьи грызут столовый
пото-лак, улыбаются луку под маринадом.
Прыгнув в обморок, лапкой бычки аккуратно ловит
комариха в укусах терпких парфума Прада.
Кот учёный, зубрилка рифм плотоядных импо..,
ищет цепь, изгваздав усы заграничным мылом.
За стеной раскладушка арпеджио тянет хрипло –
там, видать, батя Карло снова кого-то пилит.
Изумрудные ядра тары, «трусель» забытый
неизвестной особы Мэ, шапоклячьи патлы
парика, одинокий пельмень на сахаро-плитке,
«лось сохатый» – настенное граффити из помады,
презентованный сборник «with love from твоя Гаврила»,
телефон, голосящий гимном сэсэсээра,
на щеке – не понять – метка божья, засос вампира,
странный дух не то гари, не то заземлённой серы…
Амазонка мелеет в кране. Проклятый вечер
запоздало снимает голову по-английски.
И, понуро гладя лэптоп, приодетый в кетчуп,
муза шепчет: «Сегодня в Гоби цветёт гибискус…»
По рыбам, по звездам
Проносит шаланду:
Три грека в Одессу
Везут контрабанду.
На правом борту,
Что над пропастью вырос:
Янаки, Ставраки,
Папа Сатырос.
А ветер как гикнет,
Как мимо просвищет,
Как двинет барашком
Под звонкое днище,
Чтоб гвозди звенели,
Чтоб мачта гудела:
"Доброе дело! Хорошее дело!"
Чтоб звезды обрызгали
Груду наживы:
Коньяк, чулки
И презервативы...
Двенадцатый час -
Осторожное время.
Три пограничника,
Ветер и темень.
Три пограничника,
Шестеро глаз -
Шестеро глаз
Да моторный баркас...
Три пограничника!
Вор на дозоре!
Бросьте баркас
В басурманское море,
Чтобы вода
Под кормой загудела:
"Доброе дело!
Хорошее дело!"
Чтобы по трубам,
В ребра и винт,
Виттовой пляской
Двинул бензин.
Вот так бы и мне
В налетающей тьме
Усы раздувать,
Развалясь на корме,
Да видеть звезду
Над бугшпритом склоненным,
Да голос ломать
Черноморским жаргоном,
Да слушать сквозь ветер,
Холодный и горький,
Мотора дозорного
Скороговорки!
Иль правильней, может,
Сжимая наган,
За вором следить,
Уходящим в туман...
Да ветер почуять,
Скользящий по жилам,
Вослед парусам,
Что летят по светилам...
И вдруг неожиданно
Встретить во тьме
Усатого грека
На черной корме...
Так бей же по жилам,
Кидайся в края,
Бездомная молодость,
Ярость моя!
Чтоб звездами сыпалась
Кровь человечья,
Чтоб выстрелом рваться
Вселенной навстречу,
Чтоб волн запевал
Оголтелый народ,
Чтоб злобная песня
Коверкала рот,-
И петь, задыхаясь,
На страшном просторе:
"Ай, Черное море,
Хорошее море..!"
1927
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
