Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Спасибо за вдохновение Е.Н., который об этом знает.
Спасибо Ви, который так ни о чём и не догадался.
Ты знаешь, вчера было лето.
Звенело на эполетах
Кидало повсюду свет…
И я ведь могла так просто
Теребить по ночам твои волосы,
Рукой по спине, ногтями – полосы,
«Счастье моё» растворившимся голосом.
Но вдруг обернулась – тебя нет.
А завтра уже будет осень.
И ей всё равно, она и не спросит
Есть ли плащ у тебя и новые кеды,
Зонт (говорят, будет ливень в среду)
И таблетки для стирания памяти…
А сегодня, прямо 32-е мая, знаете!
День застрял в телефона динамике,
А буквы ещё живут во входящих,
Твои комменты, пара фоток на ящик
И нет пока мыслей сердечно-пропащих…
Но, помни, завтра ведь снова fall…
Сыграет нам свой рок-н-ролл
На питерских мокрых крышах…
Тише.
Пожалуйста тише,
Иначе ты не услышишь,
Мой самый последний звонок.
Долетит мой ковёр-самолёт
из заморских краев корабельных,
и отечества зад наперёд —
как накатит, аж слёзы на бельмах.
И, с таможней разделавшись враз,
рядом с девицей встану красавой:
— Всё как в песне сложилось у нас.
Песне Галича. Помнишь? Той самой.
Мать-Россия, кукушка, ку-ку!
Я очищен твоим снегопадом.
Шапки нету, но ключ по замку.
Вызывайте нарколога на дом!
Уж меня хоронили дружки,
но известно крещёному люду,
что игольные ушки узки,
а зоилу трудней, чем верблюду.
На-кась выкуси, всякая гнусь!
Я обветренным дядей бывалым
как ни в чём не бывало вернусь
и пройдусь по знакомым бульварам.
Вот Охотный бахвалится ряд,
вот скрипит и косится Каретный,
и не верит слезам, говорят,
ни на грош этот город конкретный.
Тот и царь, чьи коровы тучней.
Что сказать? Стало больше престижу.
Как бы этак назвать поточней,
но не грубо? — А так: НЕНАВИЖУ
загулявшее это хамьё,
эту псарню под вывеской «Ройял».
Так устроено сердце моё,
и не я моё сердце устроил.
Но ништо, проживём и при них,
как при Лёне, при Мише, при Грише.
И порукою — этот вот стих,
только что продиктованный свыше.
И ещё. Как наследный москвич
(гол мой зад, но античен мой перед),
клевету отвергаю: опричь
слёз она ничему и не верит.
Вот моя расписная слеза.
Это, знаешь, как зёрнышко риса.
Кто я был? Корабельная крыса.
Я вернулся. Прости меня за...
1995
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
