Охрипший старый саксофон, поёт на вымокшей эстраде
Не объяснив, чего же ради, запел о вечном песню он
Летит листва, со всех сторон, как корабли по водной глади
Лишь ветер холодом погладит, под журавлей прощальный стон
Из летних дней небытия вернуться вздохи грусть и фразы
В которых, все понятно сразу, что рядом вновь с тобой не я
И эту грусть принять нельзя, не одобряет трезвый разум
Что о любви тебе… ни разу, так не сказал - одну любя
Да ветви старых тополей, по проводам с бегущим током
Днём обезумевши-промоклом, что бы искрило, бьют сильней
И некуда уж гнать коней, и некого пленять вновь слогом
В осеннем вальсе одиноком, один кружу, с мечтой своей
Не отвечая на звонки, судьбу, как бедность отвергая
Ища тропу в ворота рая, сносив до дырок башмаки
Ах, осень, что ж мы так близки, как рельсы старые трамвая
Как день, от солнца убегая, в грусть совершаем марш броски
Сентябрь скроет нежность лиц, как лжец на шумном маскараде
Под грешность рифм в моей тетради, спадает праздность небылиц
Цветком, упавшим из петлиц, не помышляя о награде
Я с саксофоном… на эстраде, пью грусть осеннюю столиц
Не должен быть очень несчастным
и, главное, скрытным...
А. Ахматова
Я ждал автобус в городе Иркутске,
пил воду, замурованную в кране,
глотал позеленевшие закуски
в ночи в аэродромном ресторане.
Я пробуждался от авиагрома
и танцевал под гул радиовальса,
потом катил я по аэродрому
и от земли печально отрывался.
И вот летел над облаком атласным,
себя, как прежде, чувствуя бездомным,
твердил, вися над бездною прекрасной:
все дело в одиночестве бездонном.
Не следует настаивать на жизни
страдальческой из горького упрямства.
Чужбина так же сродственна отчизне,
как тупику соседствует пространство.
1962
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
