Кутает едким дымом кусты орешника,
дым отливает медью.
Ангелы - для поэтов, а мы - для грешников,
кровные сестры-ведьмы.
Кутает едким дымом стволы дубовые,
дым забирает волю.
Пусть же невеста станет до свадьбы - вдовая,
пусть же зальется солью.
Твой ли жених? В груди вместо сердца нежного
уголь лежит остывший.
Нет, не вздыхай - не может быть все по-прежнему:
ворон сидит на крыше.
Твой ли жених? Не встретит, не взглянет, выгонит:
будет мне верным мужем.
Как позабавит вдоволь колдунью играми -
к черту, уже не нужен!
Нет, не взывайте к богу, не злите, жалкие,
это был не последний.
Вы моих черных кошек гоняли палками -
вас прогоню с обедни.
Нет, не взывайте к богу, не ждите милости:
пламя ее не знает.
Церковь обвило - нет, не напрасно билась я,
дым достигает рая.
Ведьма! Поймали! - словом, сетями, стрелами.
Дьявол меня оставил.
Хворост несут, веревки, одели в белое...
Сколько ненужных правил...
Ведьма! Поймали! - режьте, топите, вешайте.
Разве топор не острый?
Мне ваш костер не страшен - в аду быть грешнице.
Не поминайте, сестры.
Одесную одну я любовь посажу
и ошую — другую, но тоже любовь.
По глубокому кубку вручу, по ножу.
Виноградное мясо, отрадная кровь.
И начнётся наш жертвенный пир со стиха,
благодарного слова за хлеб и за соль,
за стеклянные эти — 0,8 — меха
и за то, что призрел перекатную голь.
Как мы жили, подумать, и как погодя
с наступлением времени двигать назад,
мы, плечами от стужи земной поводя,
воротимся в Тобой навещаемый ад.
Ну а ежели так посидеть довелось,
если я раздаю и вино и ножи —
я гортанное слово скажу на авось,
что-то между «прости меня» и «накажи»,
что-то между «прости нас» и «дай нам ремня».
Только слово, которого нет на земле,
и вот эту любовь, и вот ту, и меня,
и зачатых в любви, и живущих во зле
оправдает. Последнее слово. К суду
обращаются частные лица Твои,
по колено в Тобой сотворённом аду
и по горло в Тобой сотворённой любви.
1989
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
