говори по-немецки
глыбы льда, приклеенные к парадному
скукоживаются в кукольную либе
кукла хлопает крашеными ресницами
кукла вяжет себе одежду
голых пупсиков продают по десять копеек
по курсу столетней давности
весна начинается с фальстарта
флигель светлеет
дворняги крутят фиги
отказываясь удалиться со двора
синий флакон пахнет тобой
а в феврале ты пахла синим флаконом
понапрасну складывая фланелевые панталоны
в тайник
но всё-таки весна начинается с фальстарта
с иллюзорных двадцати двух
с вымышленных радостей
с пожизненного воскресения
старина бернард уверил бы
что это – всего-навсего шоу
очень медленное
в своей поспешности
весенний слоу
исполняемый клоуном
в чёрной безрукавке
наброшенной на голое тело
- маленьким стриптизёром
работающим на полставки
у маски собственного оптимизма
*
вечером он проснётся, чтобы ночью
приручать
большую сеть –
такую бесконтурную и вседозволенную
что просто страшно
от её необъятности
от её длинных щупальцев
от постоянных спотыканий о её рёбра –
растоянческие рёбра интерактивного пр(о)странного зверя
зверь приручается
клоун приучится правильно расставлять ударения
избегать расстановок приоритетов
постигать законы логик и семантики
возводить их в угловатые квадраты
всё время ускоряя свой слоу
всё время покрывая его белилами
всё время начиная первым
с левой ноги
за пять минут
до первого третьего понедельника
тоненькие зубочистки качаются порывами ветра
весна сглаживает все их зазубринки
делая февраль заползает в них
располагается под кожей
морозно завывает:
март никогда не наступит
так они и сходят с ума
так они становятся немного зайцами
пьют много чая
заваривают его с вечера
перед разговором с большой сетью
которая панически боится воды
даже кёльнской
то есть
тем более – кёльнской
*
а потом начинается слоу
слова, не помнящие своих зеркал
зеркала, не знающие своих хозяев
хозяева, разведённые поводками большой сети
по разным полюсам
на экране появляются клоуны
медленно сбрасывают чёрные безрукавки
обнаруживая деревянные тела в пятнах белёсого налёта
медленно подходят к парадным
медленно трогают пятна от ледяных глыб
медленно целуют спящих куколок
медленно отправляются выкупать пупсов
из универсального обихода
когда они подходят к кассе
коннект падает
-
наверное, торопливый март оттоптал ему
левую пятку
весна началась с фальстарта
судья с гладкими, не украшенными румянцем, щеками
медлит
у него – американский пистолет
у него – рулеточное настроение
у него уже не получится объявить весну
или выстрелить себе в затылок
белые клоуны разминаются
в затянувшемся слоу
до настоящего прихода весны
ты ещё успеешь прочитать пигмалиона
выучить его задом наперёд
и даже вычислить
кто спёр шляпку –
единственную шляпку, которая тебе подходила
единственную шляпку, в которой ты соглашалась танцевать слоу не раздеваясь
единственную шляпку в которой можно входить в весну
- очень медленно
мягко
без последствий
так, чтобы она началась вовремя
и кончила вместе с тобой
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою - нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому не понятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.
Январь 1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
