пусть крылья слегка поношены
и робу пора стирать,
но где-то в кармане, сложенный,
болтается пропуск в рай.
и хоть я созданье высшее,
но без выходных пашу -
ношусь за чужими крышами,
снимаю с ушей лапшу.
на случай несчастных случаев
я пластырь держу и йод.
и каждый желает лучшего,
и каждый чего-то ждет,
но только увидят - крестятся
и сразу бегут вразброд,
а я починяю лестницы
до райских стальных ворот...
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
