пусть вечер стар и бородат,
кради его, зелёный тать,
сжимай его за рукоять,
сминая в прах в горячих пальцах
лунисто крошево из чипс,
монисто, как нашейный гипс,
небрежно гладит пианист,
лаская ночь медвежьим вальсом
когда и крест, и битый ковш,
и облаков широкий клёш,
когда двенадцати не ждёшь,
но полночь щёлкает клыками…
избыток пороха – лакать,
ласкать запястье-рукоять,
снимать сомнение-халат,
ведь площадь вся – как угол спальни
в которой, правда, ни кола,
сметает дворник стог белья
и обнажённая игла
неловко тычется в бермуды…
бежит в рассвет меридиан,
за шиворот кусочки льда
бросает время, и уда
ломается без рыбы… мудро,
что не дано раз-два – и пли,
что в треугольник – не доплыть,
что ночь – не мягкий пластилин,
что утро – не всегда расплата…
пусть пианист не доиграл,
на паузе пускай игла,
пусть время – вор, пусть время, - враль, -
оно на то и бородато-
чтоб повторять свои цитаты…
ещё душе не в кайф на дембель
в гражданском смысле слова гибель
ещё вчерне глотает стебель
и крепко держит будто ниппель
ещё не больно в небо пальцем
играя с тяготеньем в прятки
сырой мансарды постояльцем
где под матрацем три тетрадки
предпочитаю быть покамест
по книгам числюсь что ж такого
что чёрный калий твой цианист
веревка белая пенькова
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
