триста юаней вперёд
триста жизнь-эй назад
течение Ли древнееееее
смерть прощанья живееее
последний вечер в Яншо
и поёт юный гений
вдохновенный мираж
такой же как сам Яншо
как этот внечеловечер
как ветер вне и вовсюду
но поёт юный гений
на удивлённо-китайском
навсегда непонятно
и прекрасно и больно
и больно но навсегда
навсегда навсегда
вживую живьём до сих пор
после после всех жизней
и поёт юный гений
вдохновенный мираж
такой же как сам Яншо
как этот очеловечер
как ветер вовне вовсюду
но поёт юный гений
на удивлённо-китайском
навсегда непонятно
и прекрасно и больно
и больно но навсегда
навсегда навсегда
вживую живьём до сих пор
после после всех жизней
навсегда непонятно
после после всех жизней
после после всех жизней
после после всех жизней
после после всех жизней
навсегда непонятно
после после всех жизней
после после всех жизней
после после всех жизней
после после всех жизней
Мы живем, под собою не чуя страны,
Наши речи за десять шагов не слышны,
А где хватит на полразговорца,
Там припомнят кремлевского горца.
Его толстые пальцы, как черви, жирны,
И слова, как пудовые гири, верны,
Тараканьи смеются глазища
И сияют его голенища.
А вокруг него сброд тонкошеих вождей,
Он играет услугами полулюдей.
Кто свистит, кто мяучит, кто хнычет,
Он один лишь бабачит и тычет.
Как подкову, дарит за указом указ —
Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.
Что ни казнь у него — то малина
И широкая грудь осетина.
Ноябрь 1933
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
