Гений, прикованный к чиновничьему столу, должен умереть или сойти с ума, точно так же, как человек с могучим телосложением при сидячей жизни и скромном поведении умирает от апоплексического удара
Ну вот, ты уже и сумела
не написать ни слова.
Решительно, даже смело,
вернулась к своим основам –
в уютное уединенье,
сердечную защищённость,
где в бездну летят мгновения,
не создавая общность.
II.
Ну вот, ты уже и сумела
не попросить коснуться
забывшего ласку тела,
хотя… так мечтала прогнуться
в немыслимом танце блаженства,
в осознанном крике боли.
Осталась в неправильно-женской,
необратимой доле.
III.
Ну вот, ты уже и сумела
прожить без меня две ночи,
осознанно и умело
оставив на сердце прочерк.
А мне не хватило силы
перебороть умение.
…С отчаяньем невыносимым
молюсь о твоём возвращении…
