…. и чесночную булку, что слаще, чем мёд или бейлис,
и колючие кактусы, что обдирают язык…
Говоришь, тебе плохо. Скольжу по словам, как канатам,
этот мат бакалейный приелся. Вода и сухарь –
барбарисовый плов, и объедки синюшных пернатых,
пережаренных смыслов коптящихся едкая гарь, -
говоришь, что не нужно.
Да я – ничего… Просто август
переходит на строгость сорочек – сентябрський фасон.
И вдвойне так странна в увядании нежная завязь,
и вдвойне так печально, что левая чаша весов
перевесит.
Деревьям обидно лишаться рубашек…
Я – ни слова, что дереву – больно, - мни листья в горсти!
Человека сгибает сезонность потери поклажи,
человеку за это даётся «возможность» грести
вдоль себя – отстранённо, не то чтоб весомее – просто
ощущая себя тяжелее, свинцовей, слабей…
Только так и теряются в омутах мелких напёрстков,
только так начинают украдкой стрелять голубей…
Говорю себе: «дура, не мучь его».
Лист, словно гейша,
церемонно кружится и взглядом твой шаг тормозит.
Вы глядитесь друг в друга – подобные, осенью – те же, -
не уложены ветром в земли грязевые пазы, -
вы глядитесь друг в друга, как в зеркало…
К счастью, за эти
миллиметры секунд успеваю припрятать слова.
Ты сказал, тебе плохо. Печали не лечат концертом.
Не-печали – тем более. Слишком, увы, углова-
ты шарфы «словяные», бесформенны…
Где вас,
твоё «плохо» взорвавшие, словно воздушный пузырь,
где найти - настоящие, слаще, чем мёд или бейлис,
где живящие взять, что бы в кровь ободрали язык?...
Ни сика, ни бура, ни сочинская пуля —
иная, лучшая мне грезилась игра
средь пляжной немочи короткого июля.
Эй, Клязьма, оглянись, поворотись, Пахра!
Исчадье трепетное пекла пубертата
ничком на толпами истоптанной траве
уже навряд ли я, кто здесь лежал когда-то
с либидо и обидой в голове.
Твердил внеклассное, не заданное на дом,
мечтал и поутру, и отходя ко сну
вертеть туда-сюда — то передом, то задом
одну красавицу, красавицу одну.
Вот, думал, вырасту, заделаюсь поэтом —
мерзавцем форменным в цилиндре и плаще,
вздохну о кисло-сладком лете этом,
хлебну того-сего — и вообще.
Потом дрались в кустах, ещё пускали змея,
и реки детские катились на авось.
Но, знать, меж дачных баб, урча, слонялась фея —
ты не поверишь: всё сбылось.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
