То ж, что мы живем безумной, вполне безумной, сумасшедшей жизнью, это не слова, не сравнение, не преувеличение, а самое простое утверждение того, что есть
Манная каша - вязкая, липкая
В небе бездонном.
Город застыл шоколадными плитками
Микрорайонов.
Небо закинуло неводы синие,
Душу бередит,
А за стеклом покрываются инеем
Сны и соседи.
А за стеклом - превращения осени,
Метаморфозы.
Кроны деревьев подёрнуты проседью,
Первым морозом.
Лунный паук где-то выше над городом
Ткёт паутину,
Там, где холщовое небо распорото
Сталью старинной
Спутников древних, облизанных вечностью,
И МКС-а,
Там, где пути начинаются с млечности
Зимнего плеса.
Мы не поднимемся выше, чем хочется
Нам и не надо.
Видно надолго к седлу приторочены
Стольного града.
Вечер застыл, и почти что, как мёртвые
Улицы наши.
Утром на завтрак опять эта чёртова
Манная каша.
Наверно, я погиб: глаза закрою — вижу.
Наверно, я погиб: робею, а потом —
Куда мне до нее — она была в Париже,
И я вчера узнал — не только в нем одном!
Какие песни пел я ей про Север дальний! —
Я думал: вот чуть-чуть — и будем мы на ты, —
Но я напрасно пел о полосе нейтральной —
Ей глубоко плевать, какие там цветы.
Я спел тогда еще — я думал, это ближе —
«Про счетчик», «Про того, кто раньше с нею был»...
Но что ей до меня — она была в Париже, —
Ей сам Марсель Марсо чевой-то говорил!
Я бросил свой завод, хоть, в общем, был не вправе, —
Засел за словари на совесть и на страх...
Но что ей от того — она уже в Варшаве, —
Мы снова говорим на разных языках...
Приедет — я скажу по-польски: «Прошу пани,
Прими таким, как есть, не буду больше петь...»
Но что ей до меня — она уже в Иране, —
Я понял: мне за ней, конечно, не успеть!
Она сегодня здесь, а завтра будет в Осле, —
Да, я попал впросак, да, я попал в беду!..
Кто раньше с нею был, и тот, кто будет после, —
Пусть пробуют они — я лучше пережду!
1966
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
