Намолчусь!
Заболею безмолвьем.
Нагляжусь до беды в пустоту.
И отринув любовь-нездоровье,
Убегу за беспамять-версту
Рисовать невозможное чудо:
Дом-мираж и хозяйку-фантом,
Нешумливую речку с запрудой
И церквушку с ажурным крестом.
Нарисую…
И пленом багета
Ограничу фантазии взлёт:
Слишком поздно по зимним приметам
Мне весенний обламывать лёд,
Танцевать на клубничных просторах
За клочок голубого письма.
Неминуемо, страшно и скоро
Заползает в подбрюшье зима,
Убивая желанье и веру,
Индевея на строчках стихов.
…Ах, как хочется высшую меру!
Нелюбви.
И забвенья без снов...
Бессмысленное, злобное, зимой
безлиственное, стадии угля
достигнувшее колером, самой
природой предназначенное для
отчаянья, - которого объем
никак не калькулируется, - но
в слепом повиновении своем
уже переборщившее, оно,
ушедшее корнями в перегной
из собственных же листьев и во тьму -
вершиною, стоит передо мной,
как символ всепогодности, к чему
никто не призывал нас, несмотря
на то, что всем нам свойственна пора,
когда различья делаются зря
для солнца, для звезды, для топора.
1970
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
