Уже и не странно: в городе N тринадцатый номер – чётный,
замо`к на подходе девственно пуст – сроду не знал ключа,
и колотый лёд выдают взамен горячим угля`м. Да чёрт с ним…
Пусть шёпотом мне твердит наизусть, раз не дано кричать,
что так не живут, и таких Наташ в цветочных очках учили:
«надежда – смертельный и едкий дым», «зло – ипостась добра».
А я всё не верю: «Ведь ты не сдашь? Уже?... Вот как… Город, ты ли?!»
На сером заборе пишу цветным уверенно: «Сам дурак».
Москва бодала местом Лобным,
играючи, не насовсем,
с учётом точным и подробным
педагогических систем.
Москва кормила до отвала
по пионерским лагерям,
с опекою не приставала,
и слово трудное ге-рон-
то-кратия — не знали, зрели,
росли, валяли дурака.
Пройдёшься по сентябрьской прели -
глядишь, придумалась строка.
Непроизвольно, так, от сердца.
Но мир сердечный замутнён
на сутки даденного ксерокса
прикосновением времён.
Опережая на три года
всех неформалов ВКШ,
одну трагедию народа
постигла юная душа.
А нынче что же — руки в брюки,
гуляю, блин, по сентябрю,
ловлю пронзительные звуки
и мысленно благодарю.
1988
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
