***
Бог шептал на ушко блаженной Таньке:
"Чтобы не рвалось там, где сшила тонко,
округли глаза и мычи, мол, аки
тот Герасим, аки твоя Бурёнка.
Становись, родная, стерильной полкой,
подгоревшей сдуру молочной пенкой,
дурачком-Николкой, соснорой колкой,
родиной-лахудрой, Фанайловой Ленкой.
Заливай царям пресвятую кривду,
а на смертных с должной взирай опаской.
Как настанет время - поймёшь по скрипу
гефсиманской дверцы, калитки райской.
Будет кто-то лыбиться на пороге -
аль рогатый чёрт, аль смердячий пёс там.
Полетишь, родная, в мои чертоги
на ковре волшебном с узором пёстрым.
А пока побудь-ка порожком сбитым,
путевой колдобиной, целью близкой,
деткой, пуще старших видавшей виды,
родиной-блядунькой, бомжом Бориской".
