***
Бог шептал на ушко блаженной Таньке:
"Чтобы не рвалось там, где сшила тонко,
округли глаза и мычи, мол, аки
тот Герасим, аки твоя Бурёнка.
Становись, родная, стерильной полкой,
подгоревшей сдуру молочной пенкой,
дурачком-Николкой, соснорой колкой,
родиной-лахудрой, Фанайловой Ленкой.
Заливай царям пресвятую кривду,
а на смертных с должной взирай опаской.
Как настанет время - поймёшь по скрипу
гефсиманской дверцы, калитки райской.
Будет кто-то лыбиться на пороге -
аль рогатый чёрт, аль смердячий пёс там.
Полетишь, родная, в мои чертоги
на ковре волшебном с узором пёстрым.
А пока побудь-ка порожком сбитым,
путевой колдобиной, целью близкой,
деткой, пуще старших видавшей виды,
родиной-блядунькой, бомжом Бориской".
Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.
24 мая 1980
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
