Быт, как быт,
ложь, как ложь.
Свет, как свет,
Пробивает клинком полотно плотных штор.
Будешь есть?..
Покурю...
Что, обед?..
Суету растворяет ночной хлороформ.
Утро-день…
Вечер-ночь…
В шесть вставать…
Маховик продолжает вращать трудодни.
Жизнь – доска,
боль – утюг,
чувства – гладь.
Ты не вправе хоть что-то в себе изменить?!
Точно нет?
Беспросвет?
Нет путей?
В этом мире, где столько не стоптано пар…?...
Башмакам
не хватает
гвоздей…
Неужели двоих не несёт Боливар?
Не души
птицу-душу
во сне,
Просыпаясь под утро в холодном поту:
Шея словно
в застывшей
клешне,
И прикован утюг к пузырю-животу.
Времена не выбирают,
в них живут и умирают.
Большей пошлости на свете
нет, чем клянчить и пенять.
Будто можно те на эти,
как на рынке, поменять.
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; я в пять лет
должен был от скарлатины
умереть, живи в невинный век,
в котором горя нет.
Ты себя в счастливцы прочишь,
а при Грозном жить не хочешь?
Не мечтаешь о чуме
флорентийской и проказе.
Хочешь ехать в первом классе,
а не в трюме, в полутьме?
Что ни век, то век железный.
Но дымится сад чудесный,
блещет тучка; обниму
век мой, рок мой на прощанье.
Время — это испытанье.
Не завидуй никому.
Крепко тесное объятье.
Время — кожа, а не платье.
Глубока его печать.
Словно с пальцев отпечатки,
с нас — его черты и складки,
приглядевшись, можно взять.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
