Тело лежало на спине.
Вот оно все – мое тело,
Единороговое,
Без одежд, – лишь свет
Дома, в котором живет поэт.
За озером мрак,
Утопленниц стайка порхала
Над лампой тысячу лет
Дома, в котором живет поэт.
Бился с мурашками –
Просто и хорошо.
В воздух сворачивал смыслы –
Пугливые свитки.
Счастье есть? Нет?
Кто знает, тот обойдет по Земле
Хаос, в котором танцуют и курят улитки.
К телу. Потрогай, вгрызайся, соси, обоснуй,
В крик обратись, не читай, не дыши, не надейся!
В доме поэта цветы растираются в грусть.
В доме поэта, у самого чистого сердца.
Ни ты, читатель, ни ультрамарин
за шторой, ни коричневая мебель,
ни сдача с лучшей пачки балерин,
ни лампы хищно вывернутый стебель
- как уголь, данный шахтой на-гора,
и железнодорожное крушенье -
к тому, что у меня из-под пера
стремится, не имеет отношенья.
Ты для меня не существуешь; я
в глазах твоих - кириллица, названья...
Но сходство двух систем небытия
сильнее, чем двух форм существованья.
Листай меня поэтому - пока
не грянет текст полуночного гимна.
Ты - все или никто, и языка
безадресная искренность взаимна.
<1987>
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
