Наши души бездушно в реестр внесены
И томятся отдельно от тела.
А ещё говорят, что не будет Весны,
Мол, Земля на тепло оскудела
И не хватит на всех ни проталин в лесу,
Ни капели, ни птичьего грая.
И вот-вот над обрывом качели снесут,
Что взлетали до самого края
Бесконечно глубоких и синих небес
Под апрельские чудные звоны,
Словно кто-то в секретные файлы залез
И оттуда диктует законы.
Слишком долго (как рок или горе-полынь)
Нас по жизни преследует тайна.
Вот поэтому в эту февральскую стынь
Мне всё кажется: вдруг неслучайно
На тебя, на меня и на город без сна
Опустилась вселенская жалость.
…Я вчера подсмотрел, как подросток Весна
В полынье обнажённой купалась…
Боясь расплескать, проношу головную боль
в сером свете зимнего полдня вдоль
оловянной реки, уносящей грязь к океану,
разделившему нас с тем размахом, который глаз
убеждает в мелочных свойствах масс.
Как заметил гном великану.
В на попа поставленном царстве, где мощь крупиц
выражается дробью подметок и взглядом ниц,
испытующим прочность гравия в Новом Свете,
все, что помнит твердое тело pro
vita sua - чужого бедра тепло
да сухой букет на буфете.
Автостадо гремит; и глотает свой кислород,
схожий с локтем на вкус, углекислый рот;
свет лежит на зрачке, точно пыль на свечном огарке.
Голова болит, голова болит.
Ветер волосы шевелит
на больной голове моей в буром парке.
1974
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
