Этот март лишён запаса прочности,
Нестатичен, и потехи ради
Оживает только между строчками
На страницах Надиных тетрадей.
Надя пишет часто, Надя светится
От борьбы добра с добром внутри.
Тонкой пылью прорастают лестницы
И железный журавлиный клин
По утрам под домом к югу тянется -
Стройки века ждут своих рабов,
Через час окраины расплавятся
В лужах на асфальте голубом.
Взгляд наверх, там, впрочем, всё по-прежнему,
Все на месте с самого утра,
Люди с разомлевших крыш валежником
Падают в открытую тетрадь.
Надя смотрит сквозь стекло внимательно,
Широко открытыми глазами
Как шальные листья по касательной
Рвут на части почки старых слив
Надя будет здесь сидеть до вечера -
Вечер, несомненно, будет занят
Парками, прогулками и встречами
На границе неба и земли.
Я вышел из кино, а снег уже лежит,
и бородач стоит с фанерною лопатой,
и розовый трамвай по воздуху бежит —
четырнадцатый, нет, девятый, двадцать пятый.
Однако целый мир переменился вдруг,
а я все тот же я, куда же мне податься,
я перенаберу все номера подруг,
а там давно живут другие, матерятся.
Всему виною снег, засыпавший цветы.
До дома добреду, побряцаю ключами,
по комнатам пройду — прохладны и пусты.
Зайду на кухню, оп, два ангела за чаем.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
