В начале XIX века Клаузиусом была выдвинута теория «тепловой смерти» вселенной, в которой, применяя II начало термодинамики для замкнутых систем, он предположил, что когда-нибудь произойдёт переход всех форм движения в тепловую энергию...
I
Моторчик, что движет воздушные массы, —
разность давления,
рождается ветер его компенсировать —
средство смешения —
орудие, данное хаосом,
несть разрушения
в естественном рвении к смерти,
слепым уравнением
высших неравенств,
что кем-то даны для движения,
а не для решенья.
И в этом круговороте есть что-то мистичное,
ведь свет, разливаясь над хаосом
в акте творения
жизни, стремится к нему, освещая,
свести то различное,
что спрятано в разнице между,
на нет, отыскав равновесие.
Значит ли, сам его поиск и есть
то простое условие
существования всех материальных созданий,
и жизнь куролесит, и…
инстинкт, по которому кто-то
способен познать чистокровие,
гонит не к радости и процветанию —
к гибели,
а тот, кто его обретает,
сливается с хаосом.
Но есть в этой страшной теории смерти,
которую вывели,
нечто, способное вытащить голову,
в кварц погружённую страусом.
II
Всевышний играет в игру,
сотрясая в бескрайней ёмкости
множество ярко и разно окрашенных
маленьких шариков.
В этой игре существующий замысел,
в правилах тонкости
непостижимы,
не то, что весёлые мультики наших смешариков.
А может, тех звёздных фонариков
россыпь — и есть результат игромании
Бога?
В стремлении шариков разных достичь однородности,
смешавшись друг с другом,
постигнуто древнее знание ―
в замкнутом мире лишь этот инстинкт,
гонящий всё к непригодности,
позволил меж жизнью и смертью
прожить уравненьями тленности
всему, кроме божьей вселенной,
даровано ей лишь бессмертие.
Но только ли ей? Безгранична и наша душа,
не задетая леностью.
Для них ограниченность наших законов
с инстинктами этими
тоже стремится во прах.
Свыше них есть нечто божественно,
то, что позволило искре
разжечь вселенную,
человек, он — подобие Бога, а
значит, он Богу немного тождественен —
внесение в хаос порядка
несёт жизнь нетленную.
Жизнь — то игра или всё же
божественный промысел?
Что флуктуация, только одна из бесчисленных
форм вероятности
распределения шариков, или внесение Богом порядка?
Лишь домысел ―
Бог отнимает у избранных этот инстинкт равновесия
не для занятности.
Сбившись инстинктом порядка по цвету
в редчайшие группы прекрасных туманностей,
эти шары загораются в космосе
новыми звёздами.
III
Закон энтропии разорван.
В душе нашей слиты две крайности ―
инстинкт равновесия или инстинкт созидания
между бороздами
движет людьми ради жизни.
Ведь лень — это некая цель равновесия,
стремление к лени, покою при жизни —
стремленье порочное,
как смерть, в коей Бог для души
видит лишь разрушенье, агрессию,
душа лишь с порядком —
создание вечное, прочное.
Значит, что этим инстинктом,
не богом вручённым, владеем с рождения,
как и способностью
также стремиться божественно к вечности.
К хаосу, смерти приводит
инстинкт равновесия и уравнения,
внесение разности света инстинктом порядка
хранит в нас черту человечности.
Где-то внутри помещается вечная боль
и сомнение,
наша душа — лишь сосуд,
изначально в нём две ипостаси заложены —
дьявол и Бог, что
сражаются ради условий и целей движения.
Все равновесием грезят, как средством покоя и мира,
а я им встревожена,
ведь середина греховна, а поиск порядка —
простое условие жизни кого-то духовного.
Нам выбирать — материальные или вечные
мы создания.
Инстинктом порядка морская вода
родниковой становится, годною
утолять нашу жажду.
Мы тоже играем в игру созидания,
Ни сика, ни бура, ни сочинская пуля —
иная, лучшая мне грезилась игра
средь пляжной немочи короткого июля.
Эй, Клязьма, оглянись, поворотись, Пахра!
Исчадье трепетное пекла пубертата
ничком на толпами истоптанной траве
уже навряд ли я, кто здесь лежал когда-то
с либидо и обидой в голове.
Твердил внеклассное, не заданное на дом,
мечтал и поутру, и отходя ко сну
вертеть туда-сюда — то передом, то задом
одну красавицу, красавицу одну.
Вот, думал, вырасту, заделаюсь поэтом —
мерзавцем форменным в цилиндре и плаще,
вздохну о кисло-сладком лете этом,
хлебну того-сего — и вообще.
Потом дрались в кустах, ещё пускали змея,
и реки детские катились на авось.
Но, знать, меж дачных баб, урча, слонялась фея —
ты не поверишь: всё сбылось.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
