А дай-ка пущу я слезу,
На сосновом сидя шесте,
Видя Тебя и не внемля…
Вот так неподвижно несу
Любовь к заоблачной Высоте
Пугала, воткнутого в землю
Смущён мой взгляд, на Тебе тормозя,
Как гомосексуалист в общественной бане,
Как наш алкоголик с похмелья в Иране,
Когда очень хочется, но нельзя
Судьба иногда играет в Козла,
Туго связав узлом человека
Козёл – это я, а козыри нынче крести
Пустить слезу в середине узла,
Чтобы выигравшие катались от смеха?
Не много ли будет им чести?
Они переглядываются, окончив бой,
Кого из них эта Старая Кляча
Козлом на следующий кон назначит,
Поставив Пугалом перед Тобой?
Нескушного сада
нестрашным покажется штамп,
на штампы досада
растает от вспыхнувших ламп.
Кондуктор, кондуктор,
ещё я платить маловат,
ты вроде не доктор,
на что тебе белый халат?
Ты вроде апостол,
уважь, на коленях молю,
целуя компостер,
последнюю волю мою:
сыщи адресата
стихов моих — там, в глубине
Нескушного сада,
найди её, беженцу, мне.
Я выучил русский
за то, что он самый простой,
как стан её — узкий,
как зуб золотой — золотой.
Дантиста ошибкой,
нестрашной ошибкой, поверь,
туземной улыбкой,
на экспорт ушедшей теперь
(коронка на царство,
в кругу белоснежных подруг
алхимика астра,
садовника сладкий испуг),
улыбкой последней
Нескушного сада зажги
эпитет столетний
и солнце во рту сбереги.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
