И легкость бытия невыносима
и тень небытия гнетет,
так сердцу не хватает керосина,
как жизни жить не достает.
Из ночи зрак так пристален и смутен,
а свет дневной железом по стеклу
ползет корячась раком душных будней
ни к городу довлея, ни к селу.
Теряя нить своих повествований
я нахожу беспечных Ариадн
которые все Мани не за money
меня в себя пускают наугад
похохотать вослед. Томов титаны
на икс ссылают неродную речь,
ломая строй домов частушкой странной
про щуку, дурака и суку-печь.
Не оставляя след на парапете
тихонько выхожу в портал окна
никто, как-будто, это не заметил,
что лучше я летаю после сна.
Внизу, ускоренный моим полетом,
вращается волчком корявый шар
и тянет из низин тяжелым потом
мешающим лететь, бежать, дышать..
я падаю так предопределенно,
как яблоко Ньютону на калган,
такой наивный и такой зеленый,
пустыни Оптиной оптический обман.
Уже лежу, насытившись асфальтом
со смрадным вкусом крови и мечты
и сердце мне в аорту тычет пальцем
туда, где много лет назад стояла ты.
И тень твоя опять невыносима,
и что могло, но не сбылось- гнетет.
Вновь сердцу не хватило керосина
в последний беспосадочный полет.
/Сэм/19:07 24.05.2010
Мне холодно. Прозрачная весна
В зеленый пух Петрополь одевает,
Но, как медуза, невская волна
Мне отвращенье легкое внушает.
По набережной северной реки
Автомобилей мчатся светляки,
Летят стрекозы и жуки стальные,
Мерцают звезд булавки золотые,
Но никакие звезды не убьют
Морской воды тяжелый изумруд.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
