Постучалась в душу тихо-тихо осень
и вошла без спроса, в угол плащик бросив.
Быстро осмотрелась. Не увидев стула,
к стенке прислонилась, горестно вздохнула.
Думает красотка, что сказать, не зная:
«Хоть бы предложили кофе или чаю».
Юбка с золотою строчкой по подолу
складками струится вниз к сырому полу.
Ты скажи, красавица: что от тебя ждать?
Что душе остывшей ты можешь моей дать?
Хмурые, дождливые, серенькие дни
или мглу постылую? Нет уж. Извини!
Ты не прячь глазёнки-то в бахроме ресниц:
Не люблю напористых я таких девиц!
Подбери юбчонку-то! Плащик не забудь!
И давай-ка, милая, собирайся в путь!
На розвальнях, уложенных соломой,
Едва прикрытые рогожей роковой,
От Воробьевых гор до церковки знакомой
Мы ехали огромною Москвой.
А в Угличе играют дети в бабки
И пахнет хлеб, оставленный в печи.
По улицам меня везут без шапки,
И теплятся в часовне три свечи.
Не три свечи горели, а три встречи —
Одну из них сам Бог благословил,
Четвертой не бывать, а Рим далече,
И никогда он Рима не любил.
Ныряли сани в черные ухабы,
И возвращался с гульбища народ.
Худые мужики и злые бабы
Переминались у ворот.
Сырая даль от птичьих стай чернела,
И связанные руки затекли;
Царевича везут, немеет страшно тело —
И рыжую солому подожгли.
Март 1916
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
