помещу вместе с обороткой Василия Тюренкова, коотрая мне безумно нра - попал он в тему
Ипполит Похлебкин
ты знаешь, я здесь...
и сверх всякой меры
насытился жизнью на новом месте...
сижу вышиваю бадьяном белым
по серой рубахе
печали крестик
работаю медленно, тихой сапой,
стежок за стежком из своей любви,
но
мешают насмешки того сатрапа,
что мне по-дешевке торгует вина
под домом,
в подвале...
он вертит краны,
хохочет,
разит перегаром готтским...
там капли-рубины читают грани
стаканов,
а после летят на доски...
здесь море сокровищ, богатств несметно
туманом висит аромат аниса...
от скуки высокая очень смертность -
здесь даже в домах
передохли крысы
октябрь
простирает свои объятья
здесь тысячи лет в разнотравье пёстром...
но только дубы мне уже - не братья,
и даже березы теперь - не сёстры
не сыщешь у женщин ключиц излуки
такой, чтоб молитвенный глас -
святая! -
заплакал навзрыд...
да и мрут со скуки
поскольку другого никто не знает
не видел...
Ты знаешь
здесь очень сыро...
замучала слякоть, из окон дует...
но каждую ночь по кусочку сыра
на маленькой кухне
на пол
кладу я
Василий Тюренков
Ты знаешь, а здесь океан так солон,
И даже колюч, и немного горек,
Ночами ревёт, как Шаляпин соло,
Скрипит, как пружины солдатских коек,
А я выхожу поскулить с ним вместе,
И, глядя на блики огней Эмпайра,
Кляну этих рыжих шуршащих бестий,
И с ними шуршу -- полудохлый стайер,
Слезливый мерзляк, ветеран-грэйхаунд,
Дурной чемпион инвалидных гонок...
А знаешь... так скучен зимой Мидтаун,
И слой облаков по-французски тонок.
Здесь водка пуста, а вино – сонливо,
И в бэйсменте бойлер всегда исправен,
А чайки, кружась над Гудзон-заливом,
Орут, точно их ущемляют в праве...
Каком? -- да клевать пирожки с помойки,
Толстеть и вальяжно ходить по пляжу,
И Чижик, пьянчуга с Фонтанки-Мойки,
За все их свободы «Смирнова» вмажет...
Ты знаешь, а ночи густы, как дёготь,
И путь над водой недоступно-млечен,
Но слышно, что кто-то, беззвучно-лёгок,
По угольным волнам идёт навстречу.
Тщетную мудрость мира вы оставьте,
Злы богоборцы! обратив кормило,
Корабль свой к брегу истины направьте,
Теченье ваше досель блудно было.
Признайте бога, иже управляет
Тварь всю, своими созданну руками.
Той простер небо да в нем нам сияет,
Дал света солнце источник с звездами.
Той луну, солнца лучи преломляти
Научив, темну плоть светить заставил.
Им зрятся чудны сии протекати
Телеса воздух, и в них той уставил
Течений меру, порядок и время,
И так увесил все махины части,
Что нигде лишна легкость, нигде бремя,
Друг друга держат и не могут пасти.
Его же словом в воздушном пространстве,
Как мячик легкий, так земля катится;
В трав же зеленом и дубрав убранстве
Тут гора, тамо долина гордится.
Той из источник извел быстры реки,
И песком слабым убедил схраняти
Моря свирепы свой предел вовеки,
И ветрам лешим дал с шумом дышати,
Разны животных оживил он роды.
Часть пером легким в воздух тела бремя
Удобно взносит, часть же сечет воды,
Ползет иль ходит грубейшее племя.
С малой частицы мы блата сплетенны
Того ж в плоть нашу всесильными персты
И устен духом его оживленны;
Он нам к понятью дал разум отверзтый.
Той, черный облак жарким разделяя
Перуном, громко гремя, устрашает
Землю и воды, и дальнейша края
Темного царства быстр звук достизает;
Низит высоких, низких возвышает;
Тут даст, что тамо восхотел отъяти.
Горам коснувся — дыметь понуждает:
Манием мир весь силен потрясати.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
