помещу вместе с обороткой Василия Тюренкова, коотрая мне безумно нра - попал он в тему
Ипполит Похлебкин
ты знаешь, я здесь...
и сверх всякой меры
насытился жизнью на новом месте...
сижу вышиваю бадьяном белым
по серой рубахе
печали крестик
работаю медленно, тихой сапой,
стежок за стежком из своей любви,
но
мешают насмешки того сатрапа,
что мне по-дешевке торгует вина
под домом,
в подвале...
он вертит краны,
хохочет,
разит перегаром готтским...
там капли-рубины читают грани
стаканов,
а после летят на доски...
здесь море сокровищ, богатств несметно
туманом висит аромат аниса...
от скуки высокая очень смертность -
здесь даже в домах
передохли крысы
октябрь
простирает свои объятья
здесь тысячи лет в разнотравье пёстром...
но только дубы мне уже - не братья,
и даже березы теперь - не сёстры
не сыщешь у женщин ключиц излуки
такой, чтоб молитвенный глас -
святая! -
заплакал навзрыд...
да и мрут со скуки
поскольку другого никто не знает
не видел...
Ты знаешь
здесь очень сыро...
замучала слякоть, из окон дует...
но каждую ночь по кусочку сыра
на маленькой кухне
на пол
кладу я
Василий Тюренков
Ты знаешь, а здесь океан так солон,
И даже колюч, и немного горек,
Ночами ревёт, как Шаляпин соло,
Скрипит, как пружины солдатских коек,
А я выхожу поскулить с ним вместе,
И, глядя на блики огней Эмпайра,
Кляну этих рыжих шуршащих бестий,
И с ними шуршу -- полудохлый стайер,
Слезливый мерзляк, ветеран-грэйхаунд,
Дурной чемпион инвалидных гонок...
А знаешь... так скучен зимой Мидтаун,
И слой облаков по-французски тонок.
Здесь водка пуста, а вино – сонливо,
И в бэйсменте бойлер всегда исправен,
А чайки, кружась над Гудзон-заливом,
Орут, точно их ущемляют в праве...
Каком? -- да клевать пирожки с помойки,
Толстеть и вальяжно ходить по пляжу,
И Чижик, пьянчуга с Фонтанки-Мойки,
За все их свободы «Смирнова» вмажет...
Ты знаешь, а ночи густы, как дёготь,
И путь над водой недоступно-млечен,
Но слышно, что кто-то, беззвучно-лёгок,
По угольным волнам идёт навстречу.
...Имеющий в кармане мускус
не кричит об этом на улицах.
Запах мускуса говорит за него.
Саади
У поэтов есть такой обычай -
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.
Магомет, в Омара пальцем тыча,
Лил ушатом на беднягу ругань.
Он в сердцах порвал на нем сорочку
И визжал в лицо, от злобы пьяный:
"Ты украл пятнадцатую строчку,
Низкий вор, из моего "Дивана"!
За твоими подлыми следами
Кто пойдет из думающих здраво?"
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: "Браво!"
А Омар плевал в него с порога
И шипел: "Презренная бездарность!
Да минет тебя любовь пророка
Или падишаха благодарность!
Ты бесплоден! Ты молчишь годами!
Быть певцом ты не имеешь права!"
Старики кивали бородами,
Молодые говорили: "Браво!"
Только некто пил свой кофе молча,
А потом сказал: "Аллаха ради!
Для чего пролито столько желчи?"
Это был блистательный Саади.
И минуло время. Их обоих
Завалил холодный снег забвенья.
Стал Саади золотой трубою,
И Саади слушала кофейня.
Как ароматические травы,
Слово пахло медом и плодами,
Юноши не говорили: "Браво!"
Старцы не кивали бородами.
Он заворожил их песней птичьей,
Песней жаворонка в росах луга...
У поэтов есть такой обычай -
В круг сойдясь, оплевывать друг друга.
1936
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
