Я дышу тобой.
Нет, задыхаюсь.
Не хочу тебя,
маюсь
потому, что не хочу,
а жажду
четырежды! Трижды! Дважды!
Единожды одна!
Ты, что та волна –
накрыла и утопила.
Каюсь ему
Господу моему!
Распятым готов быть тобою, Господи
(Господи, что же это?!)!
Тобою,
твоею волною накрытый,
не до смерти убитый,
твоей ласки удары
в грудь принимая,
знаю
(о, как же я знаю!),
растаешь,
медленно верно растаешь,
сольешься с безликой толпою…
Тобой,
дышу я тобою…
Благодарю за каждую дождинку.
Неотразимой музыке былого
подстукивать на пишущей машинке —
она пройдёт, начнётся снова.
Она начнётся снова, я начну
стучать по чёрным клавишам в надежде,
что вот чуть-чуть, и будет всё,
как прежде,
что, чёрт возьми, я прошлое верну.
Пусть даже так: меня не будет в нём,
в том прошлом,
только чтоб без остановки
лил дождь, и на трамвайной остановке
сама Любовь стояла под дождём
в коротком платье летнем, без зонта,
скрестив надменно ручки на груди, со
скорлупкою от семечки у рта. 12 строчек Рыжего Бориса,
забывшего на три минуты зло
себе и окружающим во благо.
«Olympia» — машинка,
«KYM» — бумага
Такой-то год, такое-то число.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
