Тает маревом плавленый мир,
растворяясь окрошкой во мне,
я стекаю, как падший кефир,
по огромной горячей стене.
Иероглифом тянется след
средь таких же узорных плевков.
Расстояний и времени нет.
Только бледные сполохи снов
все метутся себя различить.
Столько слов. Сколько брошенных слов
не связалось в события нить.
И предвечна лишь эта стена
между тем, что в словах и что без.
И короткая наша война
за кивок всемолчащих небес..
Но ведь говорят о "падшем ангеле"? Я с ангелами не знаком, а кефир знаю достаточно близко. И когда он падает, мало не кажется :))
окрошка на кефире - это хорошо, особенно в жару! Поддерживаю ваши кулинарные пристрастия.
но для лучшей поддержки, расшифруйте пожалуйста человеческими словами, что такое "Тает маревом плавленый мир". "Мир" из второго агрегатного состояния переходит во второе же, при помощи третьего? Не изукрашенное ли это красивостями словоблудие?
Следуя законам физики, наверное было бы правильнее "тает в марево плавленый мир", хотя и этот вариант меня устраивает, т.е. вначале мир плавится, переходит в аморфное состояние, затем начинает таять (жидкое) параллельно испаряясь в марево ( газ, ионная плазма). К сожалению мои скупые изобразительные средства не позволили достоверно отобразить все тонкости столь сложного процесса. Но я не сдаюсь. :)
Да уж. не дай бог к КИНОКЕФАЛЮ на зубок.
Получишь плавленый урок.
На то и Kinokefal, чтобы SemPer не дремал :)
Молчу, молчу.
Зачем молчу? Почему молчу? Что Вы хотели этим промолчать? А надо было врезать острым скальпелем критики по изъянам и язвам сего недостойного опуса, дабы в дальнейшем, не побоюсь этого слова, автор, мог избегать трещин и провалов, сотворенных им ранее. Вот поучитесь у, не побоюсь этого слова, Кинокефаля. Не щадя живота своего и головы, пусть даже собачьей, аки лев рыкающий, паче Матросова на амбразуре, кидается он исправлять и наставлять нас неразумных, с бесконечной любовью и лютой нежностью, выжигая раскаленным елеем лингвистическую проказу. :)
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
В короткую ночь перелетной порой
Я имя твое повторял, как пароль.
Под окнами липа шумела,
И месяц вонзался в нее топором,
Щербатым, как профиль Шопена.
Нам липа шептала, что ночь коротка –
Последняя спичка на дне коробка.
Я имя твое наготове берег,
Как гром тишина грозовая,
Летя по Каретной в табачный ларек,
Авансом такси вызывая.
Пустые звонки вырывались из рук,
Над почтой минуты мигали.
На город снижался невидимый звук,
Мазурку сшивая кругами.
Не я тебе липу сажал под окном,
Дорогу свою не стелил полотном.
Слеза моя, кровь и ключица.
Нам без толку выпало вместе в одном
Раздвоенном мире случиться.
Останется воздух, а дерево – прах.
Пространство спешит на свободу.
Нам выпало жить в сопряженных мирах,
Без разницы звезд над собою.
Я черный Манхэттен измерю пешком,
Где месяц висит над бетонным мешком,
Сигнальная капля живая,
Минуту с минутой, стежок за стежком
Мазурку из мрака сшивая.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.