Поэтическое восприятие жизни, всего окружающего нас — величайший дар, доставшийся нам от поры детства. Если человек не растеряет этот дар на протяжении долгих трезвых лет, то он поэт или писатель
я закуриваю, толкаю три гигабайта долларов,
все смотрят друг на друга, один самоубийца и пять коллеров.
мы так любим слова, что готовы поверить скорее в повара,
или в кнопку «power», чем в толкование,
в игру с девами на раздевание
на диване.
- телеграфная романтика умерла, утверждает подросток,
и мы не выдерживали пост. Условились, что это - постик.
мы жили на улице и к нам приходили в гости
после – все было, как в тумане, наверно
я снова нюхал цветы и фен,
не переживал измен.
завтра нам будут угрожать – лезвием и визами,
я куплю тебя в лизинг, чтобы облизывать,
герои оперы погибнут в старости. За кулисами
откроют казино, в котором я проиграю
все свои деньги и ты вытирая
глаза, скажешь:
я вторая
* * *
ты пугаешься белых листов и черных квадратов,
как ребенок министра и адмирала – администратор,
как тот, подававший мячи надежды
дерзкий, но сдержанный
мальчик. Уже холостыми давно не стреляет в горле
и глаз расставаясь, врастает квадратным корнем
в предметы, лишенные тени и формы, я
помню тебя, человек-амфобия.
они будут болеть, обмотавшись шарфами, за этот сборник
и если останется дом для меня, то пускай игорный,
и если останется воля, то даже нелепый
намерения слепок.
а там – как получится. Скажем, подробно
любое движение – есть плагиат на Броуна,
а так как от нас остаются слова, замечу:
ты – имя-неосуществимое для речи
* * *
почему дальтоники не видят мир в розовом,
а после наших встреч остаются замки пивных банок,
почему "палки о двух концах" волнуют философов,
но чаще - лесбиянок?
почему, говоря "в целом", она не задумывается и о сотом,
а у меня нет ни одного друга по имени Толик,
почему я, осиливший "Маятник Фуко" буду полным идиотом,
когда она подсядет за мой столик?
почему гений и крокодил Гена образованы от одного сл́ова,
а жещинам не свойственна душа, скорее - запах,
почему отсутствие рук - невозможность обнять, но повод
пить из горла и залпом?
"Вводная" лично меня сподвигла на написание нескольких рассказов, т.е. оказала более сильное воздействие. Но это стихотворение тоже очень и очень.
Родион, Вы тоже становитесь Музом-вдохновителем для меня)))
спасибо за вдохновительность)
из последнего показался Бродский (мне показалось, да)
а вообще, я люблю твои (ваши) стихи.
сложное для меня сейчас. не увидела связи не только между отрывками, но и четверостишиями в первом стихо.
Чтобы оставить комментарий необходимо авторизоваться
Тихо, тихо ползи, Улитка, по склону Фудзи, Вверх, до самых высот!
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою - нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства -
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет - никому не понятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь - звезда.
Январь 1972
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.