Ты был странным.
Ты помнил
Закон Ньютона-Декарта,
О энтропии Вселенной ты мог говорить часами.
Сам себе кивал головой.
Рисовал на песке таблицы, схемы, плакаты
Их снова глотал прибой…
Тебе было не интересно с людьми,
Им не интересно с тобой
Ты был странным.
Цитировал
По памяти страницы из Торы.
Проверить никто не мог –
Кто знал Тору
Тот не был с тобой знаком.
У тебя за спиной всегда
Велись о тебе разговоры.
Но это не значило ничего –
Не больше, чем снег с дождем
Ты был странным.
Друзья всегда
Уходили в четвертый вторник.
Возвращаться им не было смысла –
Ты не помнил их имена.
У других отгремели войны.
Возвращались они в орденах,
Напивались и били морды
А во снах их любила война
Ты был странным.
Ты снова считал года,
Проецировал диафильмы
На побеленный потолок
Триста тридцать дней ел перловку,
Тридцать дней отпускал узду,
на шесть дней становился дебильным,
поглощая электрошок
ты был странным.
Иначе –
Ты был просто опасным,
Смертельным сном
Просыпался в Аду раз двадцать –
И всегда отправляли назад
У тебя был льготный плацкартный
Дьявол подпись черкнул на нем
Потому до копейки сдачу,
Потому бензедрин,
два в одном
Ты был.
Странным.
и больше вот нет тебя.
Ты ушел расплескаться в ливне
Говорил что вернешься назад.
Только знал я – ты снова врешь.
Снится сон – на забытый номер
Отзывается твой мобильный
за гудками я снова слышу
бесконечный,
Промозглый дождь…
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
