Когда ветер пройдет, летчик встретит петлю
Запутанный
в сетчатых
стропах -
Ты оставишь кому-то "прощай" и "люблю"
Курсивом,
куреньем
и кровью,
Когда стихнет костер, когда копоть и гарь
Лягут
на строки
индиго -
Ты будешь шальна, как последняя тварь,
Занесенная
в красную
книгу,
И певче сойдутся в шипящей хуле
Губы
пернатых
прохожих
Когда весть, что я мертв пробежит по земле,
Пробежит,
как гусиная
кожа
Шиза и тревога, весна и восторг
Наполнят
от края
до края
Сухие глаза... Если ветер - есть Бог,
То рай -
это там,
где нет рая
* * *
Ты - это запах сильнее денег.
У каждого цвета есть свой оттенок.
У каждого храма есть свой изгой.
Калека не скажет "туда ни ногой".
Ты - это песня бекаров и пауз,
То, чего нет, и чего не осталось
Даже в уме. Если хочешь по сути -
Мертвых не лечат, а голых не судят
Из за эффекта от "до и после",
Как две руки, как два глаза возле.
Бой не марает солдатский мундир,
После войны строят церковь и тир.
Ты - это капля на дне океана,
Капля наркотика для наркомана.
Я, как убийца вписавший в графу
Вредных привычек - скелета в шкафу,
Каждому фото свои негативы,
Если хватаешь, то значит хватило
Вечного, где поутру подымала
Белые руки к медведице малой
Ты - это звание. Знание дела,
Повод для мысли, для взгляда и тела
Существовать среди сотен и тысяч -
Искрами, что ты пытаешься высечь
* * *
Все что прошло - минута да и только,
Разрезанная словно для гостей
На шестдесят долей, родная Ольга,
Из старых кинескопов - нет вестей
По прежнему. Плоды воображенья
Не выжаты консерватизмом слов.
Цвета непойманны в объятья отраженья,
И новый день уже за нас готов,
Пока зовет отравленная заводь
Из близких сел, из эфимерных аризон,
Нарушить сон, как обещанье, память -
Расстегнутый по пояс горизонт
* * *
Ты теперь наконец-то само благоразумие,
Осталось прочитать Серебряный Век и сходить в театр,
Вспомни, детьми еще вчера были бездумными –
Посылали обычно к своей же матери.
А теперь, кроме того, что президенты меняются,
Все осталось как раньше, только сахар и шлюхи дороже,
И когда есть с кем пить, то чаще один напиваешься.
Когда не с кем – то еще больше.
Прощальные цветы, как и могильные – надламывают,
Чтобы за кем-то умереть приходится кем-то дорожить,
Но пока в расстояние между двумя соседними ранами
Помещается твой поцелуй – я жив
Задумаешься вдруг: какая жуть.
Но прочь виденья и воспоминанья.
Там листья жгут и обнажают суть,
но то уже за гранью пониманья,
и зреет там, за изгородью, звук,
предощутим и, кажется, прекрасен.
Затянешься. Задумаешься вдруг
в кругу хлебнувших космоса орясин —
высотки, в просторечии твоём.
Так третье поколение по праву
своим считает Фрунзенский район,
и первое — район, но не державу.
Я в зоне пешеходной — пешеход.
В зелёной зоне — божия коровка.
И битый час, и чудом целый год
моё существованье — тренировка
для нашей встречи где-то, где дома
населены консьержками глухими,
сошедшими от гордости с ума
на перекличке в Осовиахиме.
Какая жуть: ни слова в простоте.
Я неимущ к назначенному часу.
Консьержка со звездою на хвосте
крылом высоким машет ишиасу.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
