...Он появляется ровно в десять.
Специально смотрит на тяжкие, словно смертный грех, каминные часы, потом на свои наручные – а их у него двое, на каждой руке, на правой золотой «Ориент» штучной работы, на левой копеечная электронная китайщина. Кроме того, в комнате есть будильник – он бодро начинает предзвонковое откашливание с журнального столика, - и на дисплейчике видеоплеера в углу в тот момент, как вошедший берётся за спинку стула, зелёная девятка сменяется десяткой.
Десять часов.
Он садится за стол в центре комнаты.
Большой вентилятор над ним еле жив, но завиток воздуха периодически путается у сидящего в волосах. Кстати, глаза у ценителя времени тускловатые, словно их давно пора протереть влажной тряпкой.
- Конечно, нет, - говорит он в пустоту перед собой (там гладь стола, паркет, ковёр, камин и часы), - Это абсурд.
Потом, словно исполняя какой-то ритуал, достаёт из-за манжета пиджака простенькую зажигалку и какое-то время любуется её огоньком. Сигарет или трубки он не достаёт – тем понятнее следующая его фраза.
- Курить вредно, очень вредно. Я никогда не курю.
Часы – все пять – в этот миг дотягивают число истекших минут до десяти, и человек за столом с удовольствием фиксирует этот факт. Он доволен, словно ему почесали где чешется.
- Точность прежде всего!
...Через пару часов в комнате, как это ни прискорбно, всё же накурено. Наш любитель точного времени уже не сидит за столом; нет, он расхаживает вдоль стыка паркета и ковра. Бывшие тусклыми, глаза его блестят, походка его упряма, а в руке рюмка коньяку, бутылка с которым хозяйски пузатится рядом с главными, каминными часами.
Человек рассуждает вслух.
- ...Сказать «теперь шесть часов пятнадцать минут» - всё равно, что сказать «я клянусь», действие и его комментарий происходят одновременно. Но полной идентичности нет. Когда вы клянётесь, вы подгоняете момент клятвы под момент дискурса, а в случае фиксации хронометража – наоборот, приходится очень стараться подвести слово к состоянию вселенной. Теперь не будем касаться того вопроса, существует ли это абстрактное идеальное время, проекцией которого являются все часы на свете. Эйнштейн и Максвелл спорили бы до хрипоты. Может, оно существует, а может нет. Примем как вариант, что оно существует...
Он залпом выпивает коньяк, на секунду морщится и подходит к камину за новой порцией. Бутылку в этот раз он переставляет на стол – она нагрелась от пламени, а может, от эманаций мерно откусывающих рядом секунды часов.
- Если же оно существует, - продолжает рассуждать человек с двумя часами, - то в чём с нашей точки зрения будет проявляться попадание проекции – то есть, нашего субъективного времени, времени наших часов – в идеальный миг настоящего? Значит ли это, что мы внезапно постигнем мир в его пространственно-временной цельности? Или течение нашего времени остановится навсегда?..
Он почёсывает переносицу горлышком бутыли и вздрагивает, когда часы вокруг на разных языках шепчут, бормочут и поют ему скетч о половине первого. Он растерянно оглядывается.
И решительно садится за стол. Из ящика столешницы в добавление к натюрморту из почти полной пепельницы, рюмки и бутыли являются потёртые деревянные шахматы и – да, да, часы. Шахматные часы.
- Проверим на практике некоторые постулаты моей теории, - задорно говорит человек с двумя часами. – Пожалуй, я чёрными…
...Он появляется поздно, уже в сумерках.
Сопит у входа, нашаривая выключатель; слегка шаркая растоптанными ботинками в гулкой пустой комнате, проходит к столу. Камин уже погас, и человек чуть ёжится плечами в застиранной кофте.
Часы при его появлении на миг словно давятся тиканьем; будильник так и не оживает больше. Каминные хрипят, выкашливая какие-то обрывки минут и секунд. Табло плеера мигает, сбрасываясь на четыре нуля.
Человек с кряхтением садится за стол. Глаза его полуприкрыты, но озорной огонёк искрит за шторками век.
- Опа-аздываем... – говорит он врастяжку, - Ведь опаздываем?
Потом достаёт сигарету, суёт её в рот - и, не найдя зажигалки, тянется губами с сигаретой в пустоте над столом.
Вспыхивает красный пятачок, побег табачного дыма расцветает над столом.
- Будешь? – спрашивает у пустоты человек в кофте, глубоко затянувшись, - Ну, смотри сам. А по коньячку? И, кстати – что за ерунду ты там хотел сказать о времени?..
Искусственность дыхания рот в рот,
На выдох-вдох - чтобы трещали рёбра...
Ну, что же ты? Дыши, дыши, сынок!
Ну, что же ты? Дыши, дыши, урод!
Открыл глаза. Ну, здравствуй. Вечер добрый.
Теперь ты жив. Теперь ты одинок.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
