Смеркалось. Ничто ничего не предвещало. В Простоквашино было все спокойно.
В хатенке, где, устав от городской суеты, проживали Чебурашка и крокодил Гена, послышался стук.
- Кто там?
- Это я, почтальон Печкин. Принес повестки от вашего военкомата.
- Заходите, - Чебурашка и Гена переглянулись, ничего не понимая. Крокодил открыл дверь.
Печкин протянул какой-то бланк:
- А вот здесь распишитесь, - и отдал повестки.
Когда почтальон ушел, Гена прочитал всё, что было на листочках, и нахмурился.
- Ну, Чеба, вляпались мы с тобой по самые твои уши. Только жить хорошо начали: домик прикупили, огородик вспахали...
- Геныч, но это, наверное, интересно - в армии послужить? Стрелять научимся, с парашютом прыгать будем... Форму, опять же, выдадут. Камуфляж, берцы... Все девки будут наши!
- А еще дедовщина, наряды, офицеры-самодуры, строевая... А самое ужасное - подворотнички. Мне сам Шарик, товарищ Матроскина, рассказывал...
В назначенный день Гена с Чебурашкой потопали в военкомат.
Медкомиссию они прошли успешно, не считая того, что врач ухогорлонос чуть не упал в обморок при виде чебурашкиных ушей, а стоматолог несколько раз сбивался со счета, осматривая несметное количество крокодиловых зубов.
В конце концов, два новобранца, Чебурах Апельсинович Коробкин и Геннадий Нилович Крокодилов, были признаны годными к прохождению воинской службы и предстали перед ясны очи "покупателей", которых на тот момент было двое. Один из них был тощий, с усталыми глазами и большим ртом, и чем-то смахивал на вяленую рыбу. Другой — коренаст, широкоплеч, но с маленькой головой , которую украшал здоровенный мясистый нос . Ну вылитый пеликан! Что-то птичье угадывалось и во взгляде его хитрых живых глазок. Он уставился на Чебу, который тщетно пытался спрятаться за худым призывником. Но большие круглые уши все равно виднелись из-за тощей спины новобранца. Тогда Пеликан со словами «Твою мать!» вцепился корявыми пальцами в ухо Чебураха и вытащил сопротивлявшееся существо из строя.
- Ну, и чего ты упираешься? Еще спасибо мне скажешь. А будешь ты служить в части доблестных войск ПВО!
Призывники, глядя на это все, вдруг как-то поникли и враз покорились судьбе.
Потом стал говорить Рыба. Он внимательно посмотрел на всех, вызвал к себе Крокодилова и тихо, но несколько зловеще, начал:
- А ты мне подходишь, зеленый: и в траве не видать, и глаза твои добрые. Хочу тебя обрадовать, что служить будешь в мотопехотной части сухопутных войск.
«Обрадованный» Гена посеменил за Рыбой...
Тут наши герои расстались , и каждый из них уже в своей части стал переносить тяготы и невзгоды воинской службы . Сначала им выдали форму. У Гены с этим проблем не было. Эх, каким красавцем он стал: сам зеленый, да еще камуфляж — все к лицу! Вот у Чебурашки посложней получилось. Форму всей ротой ушивали, матерясь и ругаясь. Пока кто-то умную мысль не выдал:
- Сейчас ведь почти все норовят откосить от армии, вот и берут в нее кого ни попадя!...
С подворотничками у них все получилось, как у всех: нитки рвались , нервы трепались, иголки ломались, сто раз перешивалось, иногда доходило до выговоров, а то и до нарядов внеочередных...
С дедовщиной, правда, не просто все было. Чебурашка маленький, уши большие, бархатные — удобно на берцах глянец наводить. Вот и наводили, наводили... Пока однажды Чебурах взял, да и смазал уши суперклеем. Один из «дедушек» и приклеил случайно Апельсиныча к берцу. А тут скомандовали построение. Так и не смог «дед» отцепить Чебу. И получил по первое число. А ухо от берца опять же всей ротой отдирали. Зато к Чебурашке больше никто не цеплялся.
У Гены с дедовщиной чуть по-другому получилось. Прислал однажды Матроскин ему посылку с гостинцами. Ну, Крокодилов, отвалил часть ребятам, как положено, да и себя не обидел. А одному «деду» почему-то мало показалось. И попытался он засунуть руку в кулек с конфетами. Но Гена не растерялся, перехватил мерзкую конечность, злобно оскалился, обнажив несметное количество зубов, и... внимательно посмотрел «деду» в глаза, от чего последний упал в обморок — еле откачали. После этого все немедленно стали предлагать Генычу дружбу....
Так проходили дни, недели... Служба у Чебурашки была нелегкой. Надо было изучать РЛС*, а потом - строевая, где он отрабатывал шаги, взмахи , да еще и, маршируя, вместе со всеми песню пел залихватски, типа «Не плачь, девчонка!» В общем, к отбою, уже еле вскарабкивался на свой второй ярус и мгновенно засыпал. Рано утром, когда дневальный нечеловеческим голосом кричал «Подъем!», Чеба вздрагивал, спрыгивал на пол и быстренько заправлял постель (и ни дай же ж бог, останется хоть одна морщинка на одеяле — хана будет, да еще какая!»)
Однажды у Чебураха в части случилось ЧП. На РЛС упала елка. Старенькая она была, ветхая. Вот и свалилась по закону подлости прямо на антенну . Все забегали, паника, служба не тащится — кошмар просто! Тут взгляд комвзвода случайно упал на Чебураха с его ушами. И внезапно офигительная мысль пронзила офицерскую голову. Он подошел к Чебе, положил руку ему на плечо и по-отечески сказал:
- Сынок, тут без тебя никак...
Чеба все понял и пошел выполнять задачу.
Через полчаса можно было наблюдать следующее. Вместо антенны медленно поворачивался туда-сюда Чебурах с большими прекрасными ушами. К заднице были прикреплены два проводка, связывающие его с кабиной РЛС. Небо страны было спасено: обнаружили и обезвредили вражеский самолет-разведчик. Правда, радость победы немного омрачало верещание рядового Коробкина. Но представьте, что испытывает и как может реагировать человек, когда к его филейной части прикреплены провода, ведущие к ТА-57**, ручку которого безостановочно крутит планшетист...
У Гены Крокодилова служба протекала немного полегче, хотя некоторые сложные моменты тоже иногда возникали. Здесь он изучал стрелковое оружие, выезжал вместе со всеми в БМП*** на учения, а по ночам ему всегда снился один и тот же сон: он с закрытыми глазами разбирает и собирает автомат Калашникова.
Как-то раз в часть, где служил Гена, прислали недоукомплетованный БМП: там не было ни одного ПТУРСа****. Во вновь сформированном экипаже, конечно же, оказался Крокодилов. А на завтра ожидали инспекторскую проверку. Стали думать, как быть. Все уже головы сломали. Но тут осенило оператора-наводчика...
На следующий день, во время учений, наводчик попросил Геныча выручить и заменить собой ПТУРС, привязал к его хвосту гранату для дымовой завесы от гранатомета «Туча», и... выстрелил. Крокодил поразил мишень, и тут же стрелой метнулся в кусты. Инспектор, наблюдавший в бинокль все это безобразие, отметил, что он никода еще не видел, чтобы снаряд после поражения цели убегал в кусты. «Наверное, вчера слишком много выпил», - подумал инспектор. «Наверное, надо будет выпить», - подумал Геныч, потирая ушибленный нос, и, поклацывая челюстями, проверял, все ли зубы на месте. Двух все же не оказалось. Таким образом была защищена честь экипажа БМП, а также одного из подразделений. В медсанчасти Крокодилову вместо утерянных зубов поставили симпатичный мостик, а на обед выдали дополнительные порции супа и компота...
Так незаметно пролетели почти два года службы. Чебурашка и Гена стали дембелями. Они любили вспоминать , как в увольнениях встречались с девушками, а еще писали письма Матроскину и друг другу. У них появилось много друзей. Гена с Чебой завели себе дембельские альбомы и мечтали похвастаться ими ... Но однажды служба закончилась.
Так получилось, что в Простоквашино они приехали одновременно. Их встретили Матроскин и Шарик. Гудели до утра...
На следующий день, уже будучи в своем домике, они проснулись от громкого стука.
Кто там? - спросил Гена.
- Это я, почтальон Печкин. Принес письмо Крокодилову.
Геныч взял письмо, начал читать, улыбнулся и стал краснеть... Это было письмо от девушки.
Через полгода сыграли свадьбу. Чебурашка был свидетелем.
Но это уже совсем другая история...
----------------
*РЛС — радиолокационная станция;
**ТА-57 — телефонный аппарат для связи в полевых условиях;
***БМП — боевая машина пехоты;
****ПТУРС — противотанковый управляемый ракетный снаряд.
Вот скромная приморская страна.
Свой снег, аэропорт и телефоны,
свои евреи. Бурый особняк
диктатора. И статуя певца,
отечество сравнившего с подругой,
в чем проявился пусть не тонкий вкус,
но знанье географии: южане
здесь по субботам ездят к северянам
и, возвращаясь под хмельком пешком,
порой на Запад забредают - тема
для скетча. Расстоянья таковы,
что здесь могли бы жить гермафродиты.
Весенний полдень. Лужи, облака,
бесчисленные ангелы на кровлях
бесчисленных костелов; человек
становится здесь жертвой толчеи
или деталью местного барокко.
2. Леиклос
Родиться бы сто лет назад
и сохнущей поверх перины
глазеть в окно и видеть сад,
кресты двуглавой Катарины;
стыдиться матери, икать
от наведенного лорнета,
тележку с рухлядью толкать
по желтым переулкам гетто;
вздыхать, накрывшись с головой,
о польских барышнях, к примеру;
дождаться Первой мировой
и пасть в Галиции - за Веру,
Царя, Отечество, - а нет,
так пейсы переделать в бачки
и перебраться в Новый Свет,
блюя в Атлантику от качки.
3. Кафе "Неринга"
Время уходит в Вильнюсе в дверь кафе,
провожаемо дребезгом блюдец, ножей и вилок,
и пространство, прищурившись, подшофе,
долго смотрит ему в затылок.
Потерявший изнанку пунцовый круг
замирает поверх черепичных кровель,
и кадык заостряется, точно вдруг
от лица остается всего лишь профиль.
И веления щучьего слыша речь,
подавальщица в кофточке из батиста
перебирает ногами, снятыми с плеч
местного футболиста.
4. Герб
Драконоборческий Егорий,
копье в горниле аллегорий
утратив, сохранил досель
коня и меч, и повсеместно
в Литве преследует он честно
другим не видимую цель.
Кого он, стиснув меч в ладони,
решил настичь? Предмет погони
скрыт за пределами герба.
Кого? Язычника? Гяура?
Не весь ли мир? Тогда не дура
была у Витовта губа.
5. Amicum-philosophum de melancholia, mania et plica polonica
Бессонница. Часть женщины. Стекло
полно рептилий, рвущихся наружу.
Безумье дня по мозжечку стекло
в затылок, где образовало лужу.
Чуть шевельнись - и ощутит нутро,
как некто в ледяную эту жижу
обмакивает острое перо
и медленно выводит "ненавижу"
по росписи, где каждая крива
извилина. Часть женщины в помаде
в слух запускает длинные слова,
как пятерню в завшивленные пряди.
И ты в потемках одинок и наг
на простыне, как Зодиака знак.
6. Palangen
Только море способно взглянуть в лицо
небу; и путник, сидящий в дюнах,
опускает глаза и сосет винцо,
как изгнанник-царь без орудий струнных.
Дом разграблен. Стада у него - свели.
Сына прячет пастух в глубине пещеры.
И теперь перед ним - только край земли,
и ступать по водам не хватит веры.
7. Dominikanaj
Сверни с проезжей части в полу-
слепой проулок и, войдя
в костел, пустой об эту пору,
сядь на скамью и, погодя,
в ушную раковину Бога,
закрытую для шума дня,
шепни всего четыре слога:
- Прости меня.
1971
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
