Московское бюро экскурсий облетела весть. Об этом шушукались на каждом углу. В основном женская часть бюро, а если этой вестью они шёпотом делились с мужчинами, те от них отмахивались, как от надоедливых мух.
Всё это происходило в период застоя и стабильности. Московское бюро, практически являлось монопольным держателем экскурсионной инфраструктуры в Москве и в окрестностях. Поэтому экскурсоводам жилось не плохо. Жизнь била ключём, как в большом лесном муравейнике. Здесь нетолько работали, но и влюблялись, женились, разводились, ссорились мирились.
Один только Семён Индик успел дважды жениться. Сначала на Соньке Злотник, алкоголичке, но вскоре развёлся и женился на молодой пышнотелой полтавчанке Олесе Писаренко, которая родила ему девочку.
Уж что говорить о Мишке Мелехове, в народе прозванным Мелехманом. Так этот самый Мелехман, только в бюро женился пять раз. У него в Малаховке собственный, дом аж в три этажа. Но все его браки были быстротечны. Женщины почему-то бежали из его дома и возвращаться не хотели.
Но что за известие облетело бюро? Женщины под строгим секретом, сообщали о том, что Володька Мелентьев "тайно посещает синагогу".
Об этом поведала Настя Седых:
- Однажды,- рассказывает она, я вела экскурсию:"Москва-религиозный центр."
В маршрут входило посещение синагоги на Архипова. Подвожу группу, и вижу у входа стоит, кто бы вы думали? Володька Мелентьев.
- Ну и что?- спросили её.
- А то, что у него на голове была кипа или ермолка, ну эта еврейская шапочка, без которой входить в синагогу нельзя.
- Ну и дела!- заметили женщины. Получается Володька еврей. Ладно Семён Индик, он хоть и партийный, но всё же еврей. А вот Володька!?
- Что Володька? Его сестра замужем за Лёнькой Гореликом.
В конце концов разговоры дошли и до Володьки. После вечернего распития пива в Центральных банях, где напиток был доступен и по цене и по обслуживанию, и где почти интеллигентный местный банщик, за скромный навар, ставил ящик жигулёвского. Уже в повторной заход распития, экскурсовод Костя Чернов из"военной" спросил:
-Володя ты еврей?
Костя вообще был прямолинейным и прямодушным. Однажды он вёл тему :"Бородинское сражение." От Москвы,далеко. Время зимнее и заблудились. Водитель не свернул, где нужно. Что делать? Кругом поля заснеженые. Редутов не видно. Водила подказывает: Скажи, все редуты на реставрации. Костик и ляпнул. Народ удивлён, как на реставрации? Редуты? Еле выкрутился. Так его долго в насмешку звали:" Редут на реставрации."
Володька от услышанного вопроса поперхнулся и молча уставил свои славянские бездонные глаза на Костика. Взгляд был тяжёлый, и не обещал ни чего хорошего. Компания притихла.
- С чего ты взял?
- Ну это, Вов, тебя видели у синагоги, которую ты, как говорят, тайно посещаешь.
- Да? И что?
- Ну вроде ничего. Ты перед посещением надеваешь еврейскую шапочку, ермолку. Настя Седых тебя видела, она группу вела.
- Ну сука Семён! Он меня попросил зайти в синагогу, мацу пасхальную купить для его бабушки. Ну и пришлось надеть ермолку, без неё в божий храм не пускают. Он то небось Настю заметил паразит, а я не видел. Снег шёл, было холодно. Мы после с Семёном эту синагогу осмотрели. Там к нему подошёл местный служка что-то ему объяснял. Я Семёна спрашиваю:"Что он тебе объяснял?" Да,- ответил Семён,он предлагал тебе сделать обрезание. Ты не против?
Мы посмеялись и поехали в бюро. А ермолку пришлось вернуть.
За Москва-рекой в полуподвале
Жил высокого роста блондин.
Мы б его помянули едва ли,
Кабы только не случай один.
Он вставал удивительно поздно.
Кое-как расставался со сном.
Батарея хрипела гриппозно.
Белый день грохотал за окном.
Выпив чашку холодного чаю,
Съев арахиса полную горсть,
Он повязывал шарф, напевая,
Брал с крюка стариковскую трость.
Был он молод. С лохматой собакой
Выходил в переулки Москвы.
Каждый вправе героя гулякой
Окрестить. Так и было, увы.
Раз, когда он осеннею ночью
Интересную книгу читал,
Некто белый, незримый воочью,
Знак смятенья над ним начертал.
С той поры временами гуляка
Различал под бесплотным перстом
По веленью незримого знака
Два-три звука в порядке простом.
Две-три ноты, но сколько свободы!
Как кружилась его голова!
А погода сменяла погоду,
Снег ложился, вставала трава.
Белый день грохотал неустанно,
Заставая его в неглиже.
Наш герой различал фортепьяно
На высоком одном этаже.
И бедняга в догадках терялся:
Кто проклятье его разгадал?
А мотив между тем повторялся,
Кто-то сверху ночами играл.
Он дознался. Под кровлей покатой
Жили врозь от людей вдалеке
Злой старик с шевелюрой косматой,
Рядом - девушка в сером платке.
Он внушил себе (разве представишь?
И откуда надежды взялись?),
Что напевы медлительных клавиш
Под руками ее родились.
В день веселой женитьбы героя
От души веселился народ.
Ели первое, ели второе,
А на третье сварили компот.
Славный праздник слегка омрачался,
Хотя "Горько" летело окрест, -
Злой старик в одночасье скончался,
И гудел похоронный оркестр.
Геликоны, литавры, тромбоны.
Спал герой, захмелев за столом.
Вновь литавры, опять геликоны -
Две-три ноты в порядке простом.
Вот он спит. По январскому полю
На громадном летит скакуне.
Видит маленький город, дотоле
Он такого не видел во сне.
Видит ратушу, круг циферблата,
Трех овчарок в глубоком снегу.
И к нему подбегают ребята
Взапуски, хохоча на бегу.
Сзади псы, утопая в кюветах,
Притащили дары для него:
Три письма в разноцветных конвертах -
Вот вам слезы с лица моего!
А под небом заснеженных кровель,
Привнося глубину в эту высь,
С циферблатом на ратуше вровень
Две-три птицы цепочкой.
Проснись!
Он проснулся. Открытая книга.
Ночь осенняя. Сырость с небес.
В полутемной каморке - ни сдвига.
Слышно только от мига до мига:
Ре-ре-соль-ре-соль-ре-до-диез.
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
