Якоря Крошка ставила неоднократно, со старательностью ученицы 1-го класса. На силуэт чайки на морском песке, на солнечный зайчик на стене над окном… Якоря не работали. Она и в самом деле училась в 1-м классе не вполне обычной школы. Но поскольку была не самой способной ученицей, то не особенно и огорчалась. Ну что ж делать, видимо, не дано… Зато уже получалось угадывать в электричке, с какой стороны будет перрон- слева или справа. Недавно на пляже, качаясь на морских волнах, она легко спиной угадывала, какого цвета взмоет парашют с берега, унося в небо визжащих пассажиров- красного или синего, и лишь однажды ошиблась.
Но якоря не работали…
В два часа ночи в дверь тихо постучали. Муж впустил ночного гостя. Им оказался сын, пришедший забрать кое-что из вещей. В душе сражались за первенство злость, обида, недоумение, возмущение и гнев… в пол-седьмого вставать по будильнику, а заснуть теперь вряд ли вообще удастся.
«Нет, не буду. Не буду впадать в негатив»,- как истинная ученица 1-го класса, решила Крошка. Вспомню лучше что-нибудь хорошее, очень хорошее… и внезапно очутилась в маленьком шумном ресторанчике маленького тихого городка в Юго-Восточной Азии.
Они танцевали удивительный восточно-азиатский танец. Он протянул к ней руки, она протянула свои, ожидая обычного парного топтания на месте в такт музыке, но он уверенно вёл её по рисунку танца, довольно сложного, только успевай угадывать очередное па. «Ничего, не уронили в рок-н-ролле- уцелею и тут», подумала Крошка, и отключила все мысли. Поворот, и он прижал её к себе. В этом прикосновении не было ничего плотского, только внимание и забота. Мужское внимание и мужская забота. И что-то ещё, слабоуловимое, чему не нашлось слова в русском языке. Пара шагов, поворот, поднятая рука. Крошка кружится на носочках, на самых кончиках пальцев, «рок-н-ролл, рок-н-ролл»… пара шагов, скрещение рук, сближение тел… как удивительны эти восточные люди…как удивительны эти восточные танцы… какое тепло идёт от этого небольшого мужчины, окутывает мягким коконом, убаюкивает…убаюкивает… убаюкивает…
Будильник прозвенел ровно в 6-30.
В голове звучала музыка. Тело нежилось в тёплом коконе, пело и радовалось. Якорь, который она и не думала ставить, сработал безукоризненно.
«Зачётный якорь», -подумала Крошка и стала собираться на работу.
ЗЫ. Про рок-н-ролл
Однажды на скучнейшей встрече однокурсниц её пригласил на танец молодой человек из соседней компании. Ведь ей так хотелось танцевать! Но такой партнёр, с профессиональной хореографической подготовкой, ей попался впервые. Это был крутейший рок-н-ролл, как в телевизоре, мужчина вертел и крутил Крошку в безумном вихре танца, а она очень боялась упасть на своих высоких шпильках. Потом он сказал ей, что она замечательно танцует, а она не стала возражать и делиться секретом про шпильки
Поэты живут. И должны оставаться живыми.
Пусть верит перу жизнь, как истина в черновике.
Поэты в миру оставляют великое имя,
затем, что у всех на уме - у них на языке.
Но им все трудней быть иконой в размере оклада.
Там, где, судя по паспортам - все по местам.
Дай Бог им пройти семь кругов беспокойного лада,
По чистым листам, где до времени - все по устам.
Поэт умывает слова, возводя их в приметы
подняв свои полные ведра внимательных глаз.
Несчастная жизнь! Она до смерти любит поэта.
И за семерых отмеряет. И режет. Эх, раз, еще раз!
Как вольно им петь.И дышать полной грудью на ладан...
Святая вода на пустом киселе неживой.
Не плачьте, когда семь кругов беспокойного лада
Пойдут по воде над прекрасной шальной головой.
Пусть не ко двору эти ангелы чернорабочие.
Прорвется к перу то, что долго рубить и рубить топорам.
Поэты в миру после строк ставят знак кровоточия.
К ним Бог на порог. Но они верно имут свой срам.
Поэты идут до конца. И не смейте кричать им
- Не надо!
Ведь Бог... Он не врет, разбивая свои зеркала.
И вновь семь кругов беспокойного, звонкого лада
глядят Ему в рот, разбегаясь калибром ствола.
Шатаясь от слез и от счастья смеясь под сурдинку,
свой вечный допрос они снова выводят к кольцу.
В быту тяжелы. Но однако легки на поминках.
Вот тогда и поймем, что цветы им, конечно, к лицу.
Не верте концу. Но не ждите иного расклада.
А что там было в пути? Метры, рубли...
Неважно, когда семь кругов беспокойного лада
позволят идти, наконец, не касаясь земли.
Ну вот, ты - поэт... Еле-еле душа в черном теле.
Ты принял обет сделать выбор, ломая печать.
Мы можем забыть всех, что пели не так, как умели.
Но тех, кто молчал, давайте не будем прощать.
Не жалко распять, для того, чтоб вернуться к Пилату.
Поэта не взять все одно ни тюрьмой, ни сумой.
Короткую жизнь. Семь кругов беспокойного лада
Поэты идут.
И уходят от нас на восьмой.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
