К вечеру жара немного спала. С Хайфского залива потянуло томной прохладой. Под большой, пышной, раскидестой акацией, украшенной жёлтыми, сверкающими свечками, детвора выбивала палкой пластиковую бутылку. Что-то вроде русских городков. Детский шум не мешает жителям двора смотреть телевизор и общаться между собой. Из многих окон видны женщины, не скрывающие своего ожидания. Наконец, во двор въезжает автопикап. Из мощного рупора раздаётся петушиный крик:
-Кукареку! Кукареку!
На пронзительный призыв сбежались пышнотелые изральтянки. Небольшая очередь образовалась у задней дверцы, где в вафельных картонках, лежали аккуратно сложенные куринные яйца. И где по сходной, доступной цене, женщины преобретали такой важный продукт для дома. Хозяин, под петушиный крик, быстро и толково реализовывал свежий товар. Гортанный голос по магнитофону продолжал рекламную тираду:
- Бейцим триот! Бейцим триот! (Яйца свежие)
- Бейцим триот! Бейцим триот!
И далее с нажимом на последнем слоге:
- ЯйцА! ЯйцА!
- Бейцим триот! Бейцим триот!
- ЯйцА! ЯйцА!
-Бейцим триот!
- ЯйцА! ЯйцА!
- Кукареку! Кукареку!- издаёт уходящий, почти пустой пикап...
Я на крыше паровоза ехал в город Уфалей
и обеими руками обнимал моих друзей —
Водяного с Черепахой, щуря детские глаза.
Над ушами и носами пролетали небеса.
Можно лечь на синий воздух и почти что полететь,
на бескрайние просторы влажным взором посмотреть:
лес налево, луг направо, лесовозы, трактора.
Вот бродяги-работяги поправляются с утра.
Вот с корзинами маячат бабки, дети — грибники.
Моют хмурые ребята мотоциклы у реки.
Можно лечь на теплый ветер и подумать-полежать:
может, правда нам отсюда никуда не уезжать?
А иначе даром, что ли, желторотый дуралей —
я на крыше паровоза ехал в город Уфалей!
И на каждом на вагоне, волей вольною пьяна,
«Приму» ехала курила вся свердловская шпана.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
