Иван Петрович Путин очень хотел стать богатым и удачливым. Он был умным человеком, и хорошо знал, как легко обманываются те, кто мечтает о том же. Поэтому предусмотрительно решил не играть в азартные игры, не участвовать в лотерее в надежде на призрачный джек-пот, а идти по абсолютно новому для него пути – мистическому.
Правда, в этой области знаний у него было маловато, фантазии еще того меньше. И до сложных, многоступенчатых ходов он не додумался. Решил, не мудрствуя лукаво, ограничиться сменой фамилии. Из Сергеева стал Путиным, о чем и известил свою супругу энное количество времени назад.
- Ну дурак, ой дурааааааак, – запричитала глупая Надька, увидев новый паспорт. – Я не стану менять фамилию, и все пять наших детей останутся Сергеевыми!
- Сама ты дура-баба. Вот пожалеешь потом о своих словах, когда стану крутым как сам президент! Куплю тебе шубу не норковую, а кроличью, будешь знать, как на мужа голос повышать.
Работал Иван Петрович крановщиком. Зарплата была стабильно небольшая, а порой и вовсе не выплачивалась – особенно, когда строительный сезон подходил к концу. Зимой иногда глава семейства шабашил, подвозя на стареньких жигулях голосующих на дороге. На хлеб и молоко хватало, но хотелось большего. И потому, что жена постоянно требовала и пилила (дети выросли из одежды и нужна новая, старшему надо заплатить за выпускной, у младшего тоже выпускной – в детском саду, а средний на день рождения заказал мобильный телефон, а у меня шуба совсем износилась и каблук на туфле сломался). И потому, что на встрече одноклассников он самым бедным оказался. И потому, что машина – подарок тестя – грозила вот-вот сломаться. Словом, нужны были деньги. Желательно много. Да чего там мелочиться – пусть их будет очень много! Так много, чтобы и детям, и внукам, и даже правнукам потом хватило.
- Миллионеров с фамилией Сергеев в природе не существует, значит, она неудачная сама по себе. Во я и не пожалел целую тысячу рублей на то, чтоб откликаться официально на более успешную – президентскую, – объяснял он потом стране в лице отдельных корреспондентов газет и телерадиоканалов.
Собрав в отдельную папочку вырезки из изданий со своим интервью, он стал ждать манны небесной в виде денежного ливня. Материальные блага запаздывали и приходилось скучно трудиться на стройках.
- Ну правильно! Дети, жена – они-то остаются Сергеевыми! Шесть Сергеевых против одного меня – Путина. Перевес, однако. Вот в чем кроется неудача, – осенило как-то утром Ивана Петровича.
Он стал уговаривать благоверную не отталкивать верную удачу. После недельных скандалов ему удалось сломить упрямство женщины и через некоторое время в квартире вместо одного проживало уже семеро Путиных. О чем и сообщили охочие до сенсаций СМИ.
Тут как раз к семейству и удача лицом повернулась. Помимо обрушившихся на главу семьи славы и внимания улучшилось и материальное благосостояние – повысили ему заработную плату на целых две тысячи рублей.
- Работает! – довольно потирал руки Петрович, рассматривая волшебные документы своего семейства.
Но счастье длилось недолго. Сменился президент, и на семейство обрушились сплошные проблемы. То у старшего порвался новый костюм, то у младшего сломалась игрушка, то у среднего украли телефон, у жены опять сломался каблук, а самого Путина сократили на работе.
- Срочно! Срочно меняю фамилию! Медведевым теперь хочу быть, – протянул Иван Петрович сотруднице ЗАГСа тысячу рублей.
Жена упала в обморок, когда увидела его новый паспорт. Журналисты взвыли от восторга. «Шесть Путиных и один Медведев», «Путин стал Медведевым», «Поменял Путина на Медведева» запестрили заголовки в изданиях. Иван Петрович Медведев ходил гордый, как петух. Жена пила валерьянку. Юные Путины вяло огрызались на насмешки друзей.
- Наш папа сошел с ума, – признался в интервью одной из газет старший наследник Медведева.
На удивление, жизнь семейства вскоре наладилась. Глава семьи устроился на работу, супруга купила новые туфли, один сын поступил в университет, остальные успешно закончили учебный год.
Шло время, Медведев купил в кредит новые жигули и теперь мечтал о Ладе-Калине. Супруга стала подрабатывать, сдавая в соседнее кафе испеченные торты. Дети росли послушными и старательными. Казалось, ничто не могло нарушить стабильное положение семейства. Пока... Пока не началась новая предвыборная компания.
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Подъезжает извозчик каждый день,
Чтоб везти комиссара в комиссариат -
Комиссару ходить лень.
Извозчик заснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Уже не молод, еще не стар,
На лице отвага, в глазах пожар -
Вот каков собой комиссар.
Он извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Извозчик дернет возжей,
Лошадь дернет ногой,
Извозчик крикнет: "Ну!"
Лошадь поднимет ногу одну,
Поставит на земь опять,
Пролетка покатится вспять,
Извозчик щелкнет кнутом
И двинется в путь с трудом.
В пять часов извозчик едет домой,
Лошадь трусит усталой рысцой,
Сейчас он в чайной чаю попьет,
Лошадь сена пока пожует.
На дверях чайной - засов
И надпись: "Закрыто по случаю дров".
Извозчик вздохнул: "Ух, чертов стул!"
Почесал затылок и снова вздохнул.
Голодный извозчик едет домой,
Лошадь снова трусит усталой рысцой.
Наутро подъехал он в пасмурный день
К дому по Бассейной, шестьдесят,
Чтоб вести комиссара в комиссариат -
Комиссару ходить лень.
Извозчик уснул, извозчик ждет,
И лошадь спит и жует,
И оба ждут, и оба спят:
Пора комиссару в комиссариат.
На подъезд выходит комиссар Зон,
К извозчику быстро подходит он,
Извозчика в бок и лошадь в бок
И сразу в пролетку скок.
Но извозчик не дернул возжей,
Не дернула лошадь ногой.
Извозчик не крикнул: "Ну!"
Не подняла лошадь ногу одну,
Извозчик не щелкнул кнутом,
Не двинулись в путь с трудом.
Комиссар вскричал: "Что за черт!
Лошадь мертва, извозчик мертв!
Теперь пешком мне придется бежать,
На площадь Урицкого, пять".
Небесной дорогой голубой
Идет извозчик и лошадь ведет за собой.
Подходят они к райским дверям:
"Апостол Петр, отворите нам!"
Раздался голос святого Петра:
"А много вы сделали в жизни добра?"
- "Мы возили комиссара в комиссариат
Каждый день туда и назад,
Голодали мы тысячу триста пять дней,
Сжальтесь над лошадью бедной моей!
Хорошо и спокойно у вас в раю,
Впустите меня и лошадь мою!"
Апостол Петр отпер дверь,
На лошадь взглянул: "Ишь, тощий зверь!
Ну, так и быть, полезай!"
И вошли они в Божий рай.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
