Стоит пару десятков раз, один за другим, сменить города и гостиницы, и становится очень легко отделять нужное от ненужного, необходимое от того, без чего легко обойтись, обязательное от лишнего.
За крайне короткое время к тебе приходит соломоновская мудрость, понимание истинных жизненных ценностей и сакральное знание о тщетности бытия.
Приблизительно после третьей попытки раздвинуть пространство с помощью матов и мантр, ты очень ясно вдруг осознаешь, что можешь избавиться от всех этих шкафов, антресолей, гардеробов, комнат, этого города, наконец, без какого либо ущерба для себя.
Раскопав собственное тело в кипах платьев, косметики, дисков, комнатных растений, родственников, вечерних посиделок за кофе, счетов за воду и свет, годовых абонементов в салон и бассейн, ты больше уже ни за что не захочешь снова складировать этот хлам, производящий благоприятное впечатление на окружающих.
Постоянно иметь при себе стоит лишь кусочек пластика с n-ной суммой, несколько смен чистой одежды, пару гиг музыки, одну настоящую книгу, ноутбук и столько обуви, сколько вместится в чемодан. А он не безразмерный. Он маленький, детка. Больше трех пар сапог и одной пары туфель не войдет. И не плачь.
Небольшой чемодан -
это отличное лечение от всех видов психозов связанных с жаждой обладания;
это отличное лечение от всех видов привязанностей и зависимостей.
Ты привязан только к размеру своего чемодана.
Ну и еще немного к расписанию самолетов.
- Любимая, я хочу чтобы ты всегда была рядом. Будь моей женой.
- Прости но... это не вмещается в мой чемодан.
Иаков сказал: Не отпущу Тебя, пока не благословишь меня.
Бытие, 32, 26.
Всё снаружи готово. Раскрыта щель. Выкарабкивайся, балда!
Кислый запах алькова. Щелчок клещей, отсекающих навсегда.
Но в приветственном крике – тоска, тоска. Изначально – конец, конец.
Из тебе предназначенного соска насыщается брат-близнец.
Мой большой первородный косматый брат. Исполать тебе, дураку.
Человек – это тот, кто умеет врать. Мне дано. Я могу, могу.
Мы вдвоем, мы одни, мы одних кровей. Я люблю тебя. Ты мой враг.
Полведра чечевицы – и я первей. Всё, свободен. Гуляй, дурак.
Словно черный мешок голова слепца. Он сердит, не меня зовёт.
Невеликий грешок – обмануть отца, если ставка – Завет, Завет.
Я – другой. Привлечен. Поднялся с колен. К стариковской груди прижат.
Дело кончено. Проклят. Благословен. Что осталось? Бежать, бежать.
Крики дикой чужбины. Бездонный зной. Крики чаек, скота, шпанья.
Крики самки, кончающей подо мной. Крики первенца – кровь моя.
Ненавидеть жену. Презирать нагой. Подминать на чужом одре.
В это время мечтать о другой, другой: о прекрасной сестре, сестре.
Добиваться сестрицы. Семь лет – рабом их отца. Быть рабом раба.
Загородки. Границы. Об стенку лбом. Жизнь – проигранная борьба.
Я хочу. Я хочу. Насейчас. Навек. До утра. До последних дат.
Я сильнее желания. Человек – это тот, кто умеет ждать.
До родимого дома семь дней пути. Возвращаюсь – почти сдаюсь.
Брат, охотник, кулема, прости, прости. Не сердись, я боюсь, боюсь.
...Эта пыль золотая косых песков, эта стая сухих пустот –
этот сон. Никогда я не видел снов. Человек? Человек – суть тот,
кто срывает резьбу заводных орбит, дабы вольной звездой бродить.
Человек – это тот, кто умеет бить. Слышишь, Боже? Умеет бить.
Равнозначные роли живых картин – кто по краю, кто посреди?
Это ты в моей воле, мой Господин. Победи – или отойди.
Привкус легкой победы. Дела, дела. Эко хлебово заварил.
Для семьи, для народа земля мала. Здесь зовут меня - Израиль.
Я – народ. Я – семья. Я один, как гриб. Загляни в себя: это я.
Человек? Человек – он тогда погиб. Сыновья растут, сыновья.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
