Недавно я утонул. Сознание исчезло, затем появилось снова. Я влетел в коридор, со свистом пронесся по нему и предстал перед судом. Судей было трое. Посередине – сам Господь. По правую руку от него – Петр, а по левую – Люцифер. Все, как и положено. Рядом с апостолом был белый рычаг, а под рукой у Сатаны – два. Синий и красный.
– Рассказывай... – Петр устало посмотрел на меня. Работы, вероятно, у суда хватало.
– Не убивал. Не насиловал. Не лжесвидетельствовал! – я лихорадочно вспоминал названия грехов.
– Нам известно все, что ты не делал. Говори о том, в чем виноват! И постарайся убедить нас, что раскаиваешься, – Петр был строг и серьезен.
– Я сочинял стихи, Господи! И в этом мой главный грех.
– А зачем ты их сочинял, сын мой?
– Для того, чтобы женщин соблазнять…
Люцифер потянулся к красному рычагу. Но Христос поднял руку:
– Погоди, Люци! У меня записано иначе: очаровывать... Эту станцию мы проехали. Дальше!
– Но среди них были и замужние...
– Вы всё перепутали там внизу. Разве этому я учил вас?! Замужнюю женщину нельзя ни очаровать, ни соблазнить. Если она идет на соблазн, то у нее уже нет мужа. Дальше! И прекрати водить нас по пустякам!
– Но, Господи, я осознал свою вину. И решил порвать с таким прошлым. Похоже, я отбесился и успокоился.
Люцифер положил руку на красный рычаг.
– Люци! Не спеши. Твое слово, Петр.
– Он пытался измениться, Боже. Постоянно был недоволен собой. Метался и мучился от внутреннего дискомфорта.
Христос покачал головой. Люцифер посмотрел на него, ожидая команду.
– Ты виноват, сын мой. И твоему проступку пока нет прощения. Ты механик? Объясню так. Представь, что берешь ключ на двенадцать. А он недоволен собой и пытается вырасти до тринадцати. И постоянно находится в процессе роста. В итоге он не подходит для любой из гаек. Он бесполезен, сын мой. Как и ты! Для осуществления моих замыслов мне нужен тот инструмент, какой я сам и создал. А не тот, что меняет себя по своему усмотрению. В чистилище его! Обратно на Землю. Пусть доживает и учится быть собой. Давай, Люци!
Сатана рванул за синий рычаг и я провалился ко всем чертям.
Сознание вернулось в тело. Меня откачали...
Сигареты маленькое пекло.
Тонкий дым разбился об окно.
Сумерки прокручивают бегло
Кроткое вечернее кино.
С улицы вливается в квартиру
Чистая голландская картина -
Воздух пресноводный и сырой,
Зимнее свеченье ниоткуда,
Конькобежцы накануне чуда
Заняты подробною игрой.
Кактусы величественно чахнут.
Время запираться и зевать.
Время чаепития и шахмат,
Кошек из окошек зазывать.
К ночи глуше, к ночи горше звуки -
Лифт гудит, парадное стучит.
Твердая горошина разлуки
В простынях незримая лежит.
Милая, мне больше длиться нечем.
Потому с надеждой, потому
Всем лицом печальным человечьим
В матовой подушке утону.
...Лунатическим током пронизан,
По холодным снастям проводов,
Громкой кровельной жести, карнизам
Выхожу на отчетливый зов.
Синий снег под ногами босыми.
От мороза в груди колотье.
Продвигаюсь на женское имя -
Наилучшее слово мое.
Узнаю сквозь прозрачные веки,
Узнаю тебя, с чем ни сравни.
Есть в долинах великие реки -
Ты проточным просторам сродни.
Огибая за кровлею кровлю,
Я тебя воссоздам из ночей
Вороною бездомною кровью -
От улыбки до лунок ногтей.
Тихо. Половицы воровато
Полоснула лунная фольга.
Вскорости янтарные квадраты
Рухнут на пятнистые снега.
Электричество включат - и снова
Сутолока, город впереди.
Чье-то недослышанное слово
Бродит, не проклюнется в груди.
Зеркало проточное померкло.
Тусклое бессмысленное зеркало,
Что, скажи, хоронишь от меня?
Съежилась ночная паутина.
Так на черной крышке пианино
Тает голубая пятерня.
1973
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Авторизация
Камертон
