Получилось так, что я остался один в новогоднюю ночь. Было таинственное время миллениума, когда год 2000 заканчивался и открывал дверь в новое тысячелетие.
Та, которую ждал, позвонила и сказала, что не придет. А я продолжал слышать металл ее голоса после того, как она повесила трубку.
За час до полуночи раздался звонок в дверь. А вдруг!? Я бросился открывать. И увидел Деда Мороза. Высокого, статного, в новом и очень чистом тулупе. Усы, борода, веселые глаза и мешок с подарками.
– Вы, вероятно, ошиблись. Я не вызывал вас! Попробуйте позвонить к соседям. Там двое детей и думаю…
– Вы полагаете, что я прихожу только по вызову?
– Разве не так?
– Вижу, у вас настроение не совсем праздничное, Арсений. Вы ошибаетесь. Я сам выбираю адреса.
– Я должен считать вас настоящим?
– Конечно! Ведь я и есть настоящий. Мне можно войти?
– Входите. Грабить меня бессмысленно. Никаких серьезных ценностей нет. Да и справиться со мной будет непросто.
– Грабить? Что вы! Скорее, наоборот…
– Выпьете?
– Нет, не беспокойтесь. Алкоголь мешает точности перемещения в пространстве. Давайте к делу. Я принес вам подарок, Арсений. Но необходимо выполнить некоторые условия для получения. Просите все, что вам угодно. Никаких ограничений нет! Кроме одного: ваша просьба не должна никому навредить. Только и всего.
– Десять миллионов! В новой европейской!
– Арсений! Я не фальшивомонетчик. Чтобы дать вам эту достаточно скромную сумму я должен забрать ее у кого-то. Закон не причинения вреда будет нарушен.
– Ну, тогда, мессир…
– Нет, прошу вас, не называйте меня так. Я из совершенно другого департамента. Зовите меня, скажем, Магистр.
– Хочу сочинить шедевр. И удивить мир, уважаемый Магистр!
– Так. Лимиты на год – 12 шедевров. Из них 3 на русском языке. Реально претендующих на авторство – 28 поэтов… Могу ли я дать им только 2 шанса? Разве это не усложнит им жизнь? Ваша просьба противозаконна, к сожалению.
– Черт! Простите, Магистр.
– Ничего. Я знаком с ним. На него наговаривают много лишнего. Не так уж он и черен, поверьте мне.
– Охотно верю! Тогда дайте мне везения. Много и сразу!
– Везение, Арсений, имеет вполне определенную и постоянную массу. И она не берется ниоткуда. Закон сохранения помните? У меня нет полномочий нарушать его.
– Так. Опять тупик. Но, что же я могу просить у вас, Магистр? Давайте то, что есть!
– Болезни есть. Бедность, тоска, разочарование, страх. Этого добра – навалом. Но не надо никому. Может, вы возьмете?
– Не возьму!
– Тогда думайте. Еще две минуты у вас имеются. Я спешу, к сожалению моему. Повторяю еще раз: я могу все. Исполню любое желание! Лишь бы оно не обкрадывало, не ущемляло других.
– Любви, света, тепла!
– Константы! Закон сохранения. Другим меньше достанется.
– Мудрости!
– Мудрость всегда подразумевает превосходство. Дать вам – других глупее сделать.
– А её… Вы понимаете? Вы можете вернуть её?
– Нет, Арсений. Она с другим теперь. Отнять у него?
– Тогда… тогда…
Я замолчал. И совершенно не знал, о чем мне просить. Магистр показал на мешок.
– Да, легче он не становится. Хожу я уже долго, Арсений! Если бы знали вы, с какими людьми приходилось беседовать! Но никто еще…
Он собрался уходить.
– С Новым годом! С новым тысячелетием! Если определитесь с просьбой, пошлите ее мне на мэйл. Насчет адреса не беспокойтесь! Догадываетесь примерно? Дойдет!
......................................................
Много лет прошло с тех пор. Я почти убедил себя в том, что это был розыгрыш. Но постоянно пытаюсь сформулировать просьбу. И надеюсь, что еще отправлю ее Магистру… Непременно отправлю!
До восхода успели одеться,
За едой второпях рассвело.
На крыльцо выносили Младенца,
Подавали Марии в седло.
И шагнул за ворота Иосиф,
Мимолетного взгляда не бросив
На глухое спросонок село.
Петухи отгорланили зорю,
Гарнизону вручили приказ.
И вошли в обреченную зону,
Облеченные сталью кирас.
Вифлеем пробуждался дворами,
И привычно младенцы орали,
Как и в прежние годы не раз.
Поначалу входили, робея,
Ковыряли копьем как-нибудь.
И бросалась, рыча, Ниобея,
Словно рысь, на железную грудь.
И, обрызганы соком соленым,
По ребячьим мозгам несмышленым
Пролагали отчетливый путь
Виноградари царского сада,
Трудолюбием поражены.
А Иосиф семейное стадо
Уводил по тропе тишины,
По дороге, петляющей круто,
Предъявляя агентам "Сохнута"
Долгожданную визу Жены.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
