Его звали Пашка - золотарь. А мальчишки, которые бежали за его машиной, вдогонку кричали:"Пашка - говночист!"
О приезде на улицу Кирпичную, что неподалёку от Семёновской площади, извещать не было нужды. Крепкая вонь окутывала всё ближайшее пространство. На Кирпичной много было отхожих мест. В основном улица была застроена одно и двух этажными домами, ещё дореволюционной застройки. В конце улицы возвышался единственный трёхэтажный корпус лакокрасочного завода, где в основном работали жители Кирпичной.
Там также трудилась пышнотелая, статная, голубоглазая Надежда, за которой ухаживал, и довольно успешно, Пашка - золотарь. Надежда, хотя и воспитывалась в строгих нравственных правилах, но по приезду Пашки в отпуск, с Северного флота, ему уступила. Пашка, парень был видный:высокий, светловолосый, волнистые волосы ниспадали ему на лоб. Девушки, мечтательно смотрели ему вслед, и с завистью наблюдали, как он, ещё в морской форме, приходил встречать Надю.
Но когда Пашка сел за руль, " говночистки", так его машину откровенно называли все, Надежда стала протестовать против его выбора. Вплоть до того, что порвёт с ним. Особенно непримирима была мать Надежды.
-Ты что? за говночиста замуж собралась?
- Он не говночист, а ассенизатор, парировала Надя.
- Хоть как назови, хоть в печь сажай, говночист и есть говночист, на эту работу, берут пожилых. А он? Молодой, красивый. Что его прельстило? Больше платят? На полкопейки больше. Детей ваших, что народятся, так и будут дразнить:"дети говночиста". Надя в душе соглашалась с матерью. В принципе она была права. И хоть Пашка следил за собой, каждый день тщательно мылся, но Надя не могла перебороть брезгливость , которую вскоре почувствовала к нему. К тому же она, напрочь отказала ему в близости. Пашку это бесило, и он вскоре почувствовал Надино отторжение
Он не видел её уже несколько месяцев, приходил к ней домой, но мать Надежды, не пускала его за порог. Посылая ему вослед:" Говночисты нам не нужны!"
Почему Паша не уходил с этой, мало престижной работы? Во-первых, действительно платили значительно больше, к тому же он поступил на заочное отделение в МАМИ, т.е. автомеханический. Кроме того у него всегда оставалось много свободного времени.
Однажды на работе, ему, сменщик Василич намекнул:"Надежда-то твоя замуж выходит, в воскресение, в заводской столовой будет свадьба." Пашку, словно обожгло, но он вида не подал и даже поблагодарил.
Вечером, после очистки, слил только часть груза.
И поставил машину в гараж. Никто не обратил на запах внимания. Промывка машин не осуществлялась каждый день, то воды на базе не было,то гидрант плохо работал.
Рано утром Пашка сходил к заводской столовой, проверил насколько прочно закрываются форточки, и спустя несколько часов, после полудня, когда веселье было в полном разгаре, и слышались крики:"Горько!" А день выдался прекрасный, солнечный, щебетали воробьи, голуби неуклюже суетились возле столовой, в надежде на поживу, со свадебного стола, кошки лениво прогуливались в ожидании съестного.
Пашка подъехал к намеченному окну, выбил форточку и вставил очистительную трабу в окно, при этом нажав на акселератор. Фекалии медленно и неукротимо поплыли на свадебный стол. Вонь и крики нарушили веселье.
Пашку били крепко, особенно старался жених. А Надежда стояла в стороне, с заплаканным лицом, видя окровавленное лицо Паши и его печальные глаза.
Пашке дали год, за злостное хулиганство. И хотя прокурор запросил больше, но судья принял во внимание важный аргумент:"Любовь".
Через год, на выходе из тюрьмы, Павла ждала Надежда.
Какая осень!
Дали далеки.
Струится небо,
землю отражая.
Везут медленноходые быки
тяжелые телеги урожая.
И я в такую осень родилась.
Начало дня
встает в оконной раме.
Весь город пахнет спелыми плодами.
Под окнами бегут ребята в класс.
А я уже не бегаю - хожу,
порою утомляюсь на работе.
А я уже с такими не дружу,
меня такие называют "тетей".
Но не подумай,
будто я грущу.
Нет!
Я хожу притихшей и счастливой,
фальшиво и уверенно свищу
последних фильмов легкие мотивы.
Пойду гулять
и дождик пережду
в продмаге или в булочной Арбата.
Мы родились
в пятнадцатом году,
мои двадцатилетние ребята.
Едва встречая первую весну,
не узнаны убитыми отцами,
мы встали
в предпоследнюю войну,
чтобы в войне последней
стать бойцами.
Кому-то пасть в бою?
А если мне?
О чем я вспомню
и о чем забуду,
прислушиваясь к дорогой земле,
не веря в смерть,
упрямо веря чуду.
А если мне?
Еще не заржаветь
штыку под ливнем,
не размыться следу,
когда моим товарищам пропеть
со мною вместе взятую победу.
Ее услышу я
сквозь ход орудий,
сквозь холодок последней темноты...
Еще едят мороженое люди
и продаются мокрые цветы.
Прошла машина,
увезла гудок.
Проносит утро
новый запах хлеба,
и ясно тает облачный снежок
голубенькими лужицами неба.
1935
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
