Пронзительный женский голос:
- Девушка, встаньте!!
Голос сразу с напором, с нервом, будто что-то случилось. Невозможно на него не повернуть голову, не попытаться увидеть, что произошло. Энергичная женщина в полушубке, с современной стрижкой слегка седых волос – с ходу даже не скажешь, сколько ей: пятьдесят пять, около шестидесяти?.. У окна – симпатичная девушка в наушниках, на голове капюшон. Вынимает один наушник из уха, когда раздаётся повтор:
- Встаньте сейчас же!!
Девушка как в замедленной съёмке вынимает второй наушник.
- Встаньте!!! Перед Вами пожилой человек и инвалид! Даже если это не места для инвалидов, всё равно вставайте – им надо уступать место! А Вам всего двенадцать!
Изумление в лице девушки побеждает растерянность. Изумление и округлившиеся от странности ситуации глаза:
- Это мне двенадцать???
- Какая разница – ну, восемнадцать.
- Мне вообще- то двадцать шесть.
- Прекрасно - двадцать шесть. Сейчас же уступите мне место!!!
Напряжение возрастает вместе с абсурдностью происходящего: требующая женщина не выглядит пожилой, сидящая девушка слишком принципиально сидит, даже не ёрзнув.
Откуда-то со стороны возникает парень, подходит к женщине, показывая на освобождённое место:
- Пожалуйста, садитесь.
Женщина его не замечает, не слышит. Не отходит от девушки:
- Встаньте! Вставайте! Вы должны уступить мне место!
Парень легонько трогает её за локоть:
- Пожалуйста, садитесь, вот место.
Нехотя повернувшись, уже вполоборота к девушке женщина звонко и спокойно произносит:
- У Вас никогда не будет детей.
Опускается на предложенное сиденье. Безмятежное ухоженное лицо, маленькие подведённые глаза, в которых попыхивают хитрые искры, ощущение удовлетворения и победы.
Девушка всё ещё продолжает ошеломлённо улыбаться, уже совершенно искусственно пытаясь продлить гримасу изумления.
Ужас нахлынет позже.
И праведник шел за посланником Бога,
Огромный и светлый, по черной горе.
Но громко жене говорила тревога:
Не поздно, ты можешь еще посмотреть
На красные башни родного Содома,
На площадь, где пела, на двор, где пряла,
На окна пустые высокого дома,
Где милому мужу детей родила.
Взглянула - и, скованы смертною болью,
Глаза ее больше смотреть не могли;
И сделалось тело прозрачною солью,
И быстрые ноги к земле приросли.
Кто женщину эту оплакивать будет?
Не меньшей ли мнится она из утрат?
Лишь сердце мое никогда не забудет
Отдавшую жизнь за единственный взгляд.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
