На переулке появилась новая девочка – Люська.
Бабушка сказала:
- Бродяга опять новую взял. С ребёнком.
Бродягой был сосед Аркашка, новая была тетя Нина, а ребенком была Люська. Она уже училась в школе, в четвёртом классе и, конечно, стала среди нас большим авторитетом.
Мальчишки уважали новенькую за то, что у неё был велосипед. Хоть и без рамки, «дамский», но зато к железячке сбоку был приделан настоящий насос. Можно было всё время подкачивать колеса, а это не менее интересно, чем даже нестись на велике под горку, для выпендрёжа отпустив руль.
-Куда ниппель дели? – кричала Люська. Все начинали всматриваться в дорожную пыль, искать ниппель, хотя многие, как и я, не знали даже что это такое…
Девочки боготворили Люську за капроновые белые розищи в косах. У нас-то были задрипанные атласные ленточки – «коснички», как называла их бабушка.
А у Люськи были шикарные ленты, которые она с одного края собирала иголкой на нитку, стягивала, закрепляла. Потом в сердцевинку розы вставляла железненькую шпильку, которую втыкала в основания толстой косы. По примеру Люски все девочки стали крутить у виска пальцем и спрашивать у мальчишек: « У вас что, нехватки?» Через год у Люськи родилась сестрёнка Танька.
Мать посидела дома маленько и опять вышла на работу, на швейку. Люська оставалась водиться с Танькой. В дом нас пускала не скопом, а по одному. «Ты завтра приходи, - говорила она мне,- ватку не забудь захватить!».Ватка была нужна, чтобы усыплять Таньку. Малышка брала в пальчики кусочек ватки, теребила его, потом глазки засыпали, а пальчики ещё теребили, а потом и пальчики засыпали. Все няньки ходили водиться с Танькой со своими ватками.
Однажды я пришла, постучала в дверь, Люська дверь не открыла, а высунулась в окно и сказала: « А Люси нет, она уехала, а я её сестра Оля. Мы с ней двойняшки».
Так началась новая игра в Люсю-Олю.
«Юся, Юся, - тянула ручки Танька, а Люська сердилась, - какая я тебе Люся – я Оля».
Люська исполняла роль Оли так достоверно, что мне временами казалось, что это правда никакая не Люська, а её двойняшка Оля.
Я приходила. Она пускала меня играть с Танькой и угощала хлебом с маргарином, который всегда сверху присыпала сахарком. Я играла с Танькой и одновременно уплетала этот лакомый кусок, хотя дома мне всегда мазали хлеб маслом….
Время года - зима. На границах спокойствие. Сны
переполнены чем-то замужним, как вязким вареньем.
И глаза праотца наблюдают за дрожью блесны,
торжествующей втуне победу над щучьим веленьем.
Хлопни оземь хвостом, и в морозной декабрьской мгле
ты увидишь, опричь своего неприкрытого срама -
полумесяц плывет в запылённом оконном стекле
над крестами Москвы, как лихая победа Ислама.
Куполов, что голов, да и шпилей - что задранных ног.
Как за смертным порогом, где встречу друг другу назначим,
где от пуза кумирен, градирен, кремлей, синагог,
где и сам ты хорош со своим минаретом стоячим.
Не купись на басах, не сорвись на глухой фистуле.
Коль не подлую власть, то самих мы себя переборем.
Застегни же зубчатую пасть. Ибо если лежать на столе,
то не всё ли равно - ошибиться крюком или морем.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
