Она жила в мире тумана. И никогда не приходилось Ей видеть ни четких очертаний, ни ярких цветов. Окружающее как бы обтекало ее мирок,в котором главную роль Она отводила рукам. Они были тонкими и хрупкими с маленькими ладошками. Нежная кожа в меленькую сеточку и розовые ноготки. Эти руки были единственным, что не расплывалось хотя бы иногда. Они врезались в вечный туман, раздвигая реальность до зыбких границ, отпущенных Ей. Они вели Ее, помогали с самого рождения, смягчали неизбежные удары.
А вокруг все текло и менялось, расплываясь до невероятного и ускользая до обидного.Она все еще пыталась не бояться и познать, но неизбежно оставалась одна. А еще Она никогда не видела себя, не знала себя: только руки.
В Ее воспоминаниях царили лишь тени и неясный шепот, навязчивый и гнетущий. Но одно впечатление прошлого дарило Ее не гаснущим очарованием. Однажды, проснувшись, Она, первым делом, бросила взгляд на руки и замерла...На запястье левой руки было нечто, невиданное ранее никогда: светлое яркое пятно...
Анциферова. Жанна. Сложена
была на диво. В рубенсовском вкусе.
В фамилии и имени всегда
скрывалась офицерская жена.
Курсант-подводник оказался в курсе
голландской школы живописи. Да
простит мне Бог, но все-таки как вещ
бывает голос пионерской речи!
А так мы выражали свой восторг:
«Берешь все это в руки, маешь вещь!»
и «Эти ноги на мои бы плечи!»
...Теперь вокруг нее – Владивосток,
сырые сопки, бухты, облака.
Медведица, глядящаяся в спальню,
и пихта, заменяющая ель.
Одна шестая вправду велика.
Ложась в постель, как циркуль в готовальню,
она глядит на флотскую шинель,
и пуговицы, блещущие в ряд,
напоминают фонари квартала
и детство и, мгновение спустя,
огромный, черный, мокрый Ленинград,
откуда прямо с выпускного бала
перешагнула на корабль шутя.
Счастливица? Да. Кройка и шитье.
Работа в клубе. Рейды по горящим
осенним сопкам. Стирка дотемна.
Да и воспоминанья у нее
сливаются все больше с настоящим:
из двадцати восьми своих она
двенадцать лет живет уже вдали
от всех объектов памяти, при муже.
Подлодка выплывает из пучин.
Поселок спит. И на краю земли
дверь хлопает. И делается уже
от следствий расстояние причин.
Бомбардировщик стонет в облаках.
Хорал лягушек рвется из канавы.
Позванивает горка хрусталя
во время каждой стойки на руках.
И музыка струится с Окинавы,
журнала мод страницы шевеля.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
