Ёжег часто мечтал о разных интересных вещах. Обычно ёжега дергали за лапки, расчесывали и щекотали ему иголки, целовали во влажный нос - ему это очень нравилось. Особенно когда дергали за лапки, ведь это так мило и смешно. Бывало, идет мимо Лиса, поздороваются они с ёжегом, а когда уже вроде бы и разминутся, она вдруг как схватит ёжегову лапку, так что он от неожиданности засмеется и упадет на животик. Такой вот был добрый ритуал у них. Но сегодня ёжег был особенно задумчив, издалека можно было даже подумать, что он грустный, но на самом деле ёжег просто очень сильно мечтал о необычных вещах.
- Вот бы мне стать аутистом – думал он – ведь это как здорово, ничего не замечаешь, живешь в своем мире, никто тебя не трогает, не отвлекает. Ведь это же как глубоко можно погрузиться в себя, сколько можно там интересно узнать, да такого что никогда не узнаешь в обычном-то состоянии! Они, аутисты, наверно и не хотят выходить из себя, наверно там так хорошо, что им просто не хочется возвращаться, да и кто знает, на сколько это глубоко – быть в себе! Дааааа… ёжег задумчиво протянул свое последнее слово. Хотя не понятно с кем он соглашался, ведь он разговаривал сам с собой. Может быть ёжег уже был аутистом? Но это вряд ли, потому как тогда он бы знал много интересного, а так он только об интересном догадывался.
Ёжег еще долго-долго шел по лесу, все мечтая и мечтая о внутреннем мире. Периодически он всматривался своими большими глазами в небо, будто бы прося у него чего-то. И вот когда он смотрел так в очередной раз, то вдруг понял, что уже не видит небо, тогда ёжег опустил глаза, но и перед собой тоже ничего не увидел, он несколько раз покрутился вокруг себя и понял, что не видит ничего дальше своей лапки. ёжега полностью окутал туман, так, что и земли-то не было, и тогда ему показалось, что он стоит на облаке и вокруг облако, и он летит высоко-высоко в этом облаке, так высоко, что и не может вообразить, а это значило, что никто теперь его не потревожит, и он может мечтать сколько ему захочется, летать вместе с облаком сколько ему только налетается, бегать, прыгать, валяться в нем, а главное, если ёжега никто не потревожит, то он сможет погрузиться в себя, и тогда… (ёжег мечтательно закрыл глаза). Ах, как ему хотелось погрузиться в себя. Ёжегу было жутко интересно, какой же он там, внутри.
И как он медлил, то мужи те,
по милости к нему Господней,
взяли за руку его, и жену его, и двух
дочерей его, и вывели его,
и поставили его вне города.
Бытие, 19, 16
Это вопли Содома. Сегодня они слышны
как-то слишком уж близко. С подветренной стороны,
сладковато пованивая, приглушенно воя,
надвигается марево. Через притихший парк
проблеснули стрижи, и тяжелый вороний карк
эхом выбранил солнце, дрожащее, как живое.
Небо просто читается. Пепел и птичья взвесь,
словно буквы, выстраиваются в простую весть,
что пора, брат, пора. Ничего не поделать, надо
убираться. И странник, закутанный в полотно,
что б его ни спросили, вчера повторял одно:
Уходи. Это пламя реальней, чем пламя Ада.
Собирайся. На сборы полдня. Соберешься – в путь.
Сундуки да архивы – фигня. Населенный пункт
предназначен к зачистке. Ты выживешь. Сущий свыше
почему-то доволен. Спасает тебя, дружок.
Ты ли прежде писал, что и сам бы здесь все пожог?
Что ж, прими поздравленья. Услышан. Ты складно пишешь.
Есть одно только пламя, писал ты, и есть одна
неделимая, но умножаемая вина.
Ты хотел разделить ее. Но решено иначе.
Вот тебе к исполненью назначенная судьба:
видеть все, и, жалея, сочувствуя, не судя,
доносить до небес, как неправедники свинячат.
Ни священник, ни врач не поможет – ты будешь впредь
нам писать – ты же зряч, и не можешь того не зреть,
до чего, как тебе до Сириуса, далеко нам.
Даже если не вслух, если скажешь себе: молчи,
даже если случайно задумаешься в ночи, -
все записывается небесным магнитофоном.
Ты б слыхал целиком эту запись: густой скулеж
искалеченных шавок, которым вынь да положь
им положенное положительное положенье.
Ты б взвалил их беду, тяжелейшую из поклаж?
Неуместно, безвестно, напрасно раздавлен - дашь
передышку дыре, обрекаемой на сожженье.
Начинай с тривиального: мой заблеванных алкашей,
изумленному нищему пуговицу пришей, -
а теперь посложнее: смягчай сердца убежденных урок,
исповедуй опущенных, увещевай ментов, -
и сложнейшее: власть. С ненавистных толпе постов
поправляй, что придумает царствующий придурок:
утешай обреченных, жалей палачей и вдов…
А не можешь – проваливай. Знать, еще не готов.
Занимайся своими письменными пустяками.
И глядишь, через годы, возьми да и подфарти
пониманье, прощенье и прочее. Но в пути
лучше не оборачивайся. Превратишься в камень.
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
