Ёжег часто мечтал о разных интересных вещах. Обычно ёжега дергали за лапки, расчесывали и щекотали ему иголки, целовали во влажный нос - ему это очень нравилось. Особенно когда дергали за лапки, ведь это так мило и смешно. Бывало, идет мимо Лиса, поздороваются они с ёжегом, а когда уже вроде бы и разминутся, она вдруг как схватит ёжегову лапку, так что он от неожиданности засмеется и упадет на животик. Такой вот был добрый ритуал у них. Но сегодня ёжег был особенно задумчив, издалека можно было даже подумать, что он грустный, но на самом деле ёжег просто очень сильно мечтал о необычных вещах.
- Вот бы мне стать аутистом – думал он – ведь это как здорово, ничего не замечаешь, живешь в своем мире, никто тебя не трогает, не отвлекает. Ведь это же как глубоко можно погрузиться в себя, сколько можно там интересно узнать, да такого что никогда не узнаешь в обычном-то состоянии! Они, аутисты, наверно и не хотят выходить из себя, наверно там так хорошо, что им просто не хочется возвращаться, да и кто знает, на сколько это глубоко – быть в себе! Дааааа… ёжег задумчиво протянул свое последнее слово. Хотя не понятно с кем он соглашался, ведь он разговаривал сам с собой. Может быть ёжег уже был аутистом? Но это вряд ли, потому как тогда он бы знал много интересного, а так он только об интересном догадывался.
Ёжег еще долго-долго шел по лесу, все мечтая и мечтая о внутреннем мире. Периодически он всматривался своими большими глазами в небо, будто бы прося у него чего-то. И вот когда он смотрел так в очередной раз, то вдруг понял, что уже не видит небо, тогда ёжег опустил глаза, но и перед собой тоже ничего не увидел, он несколько раз покрутился вокруг себя и понял, что не видит ничего дальше своей лапки. ёжега полностью окутал туман, так, что и земли-то не было, и тогда ему показалось, что он стоит на облаке и вокруг облако, и он летит высоко-высоко в этом облаке, так высоко, что и не может вообразить, а это значило, что никто теперь его не потревожит, и он может мечтать сколько ему захочется, летать вместе с облаком сколько ему только налетается, бегать, прыгать, валяться в нем, а главное, если ёжега никто не потревожит, то он сможет погрузиться в себя, и тогда… (ёжег мечтательно закрыл глаза). Ах, как ему хотелось погрузиться в себя. Ёжегу было жутко интересно, какой же он там, внутри.
Дорогая передача! Во субботу чуть не плача,
Вся Канатчикова Дача к телевизору рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И канатчиковы власти колят нам второй укол.
Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.
Мы кое в чем поднаторели — мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды — мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
Мы не сделали скандала — нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало — вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов!
Это их худые черти бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
«Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!»
Сорок душ посменно воют, раскалились добела.
Вот как сильно беспокоят треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит, фельдшер, вырви провода.
И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
«Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?»
Мы ответим нашим чадам правду, им не все равно:
Удивительное рядом, но оно запрещено!
А вон дантист-надомник Рудик,у него приемник «Грюндиг»,
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком,
С растревоженным желудком и с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник — незакрытый пуп Земли.
«Что там было, как ты спасся?» — Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмешь!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: «Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!»
Разошелся, так и сыплет: «Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!»
Пусть безумная идея, не решайте сгоряча!
Отвечайте нам скорее через доку-главврача.
С уваженьем. Дата, подпись... Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в «Спортлото».
1977
При полном или частичном использовании материалов гиперссылка на «Reshetoria.ru» обязательна. По всем возникающим вопросам пишите администратору.
Дизайн: Юлия Кривицкая
Продолжая работу с сайтом, Вы соглашаетесь с использованием cookie и политикой конфиденциальности. Файлы cookie можно отключить в настройках Вашего браузера.
